Жестокий обман
Шрифт:
— Да ладно, — укоряет он. — Ты должна признать, что эта пицца просто нереальная.
— Да, — соглашаюсь я, хотя и отворачиваюсь от его горячего взгляда. Я пытаюсь отвлечься, рассматривая окружающую обстановку: мерцающие над головой гирлянды, идеально расположенные в ряд маленькие столики. Такое причудливое место. Когда в последний раз я делала что-то подобное, что-то такое обычное? Обычный ужин. С тех пор, как я переехала жить к дяде, такого не было.
— Значит, твои родители были журналистами? — Он наклоняется вперед, и интенсивность его внимания обжигает мою кожу.
Я
— Если честно, я не люблю думать о прошлом. — Он кивает, не настаивая на своем. Почему-то сегодня он задает все вопросы, в то время как именно я должна глубоко погружаться в его жизнь. Но мне надоело постоянно играть в эту игру, вместо того чтобы жить своей жизнью, поэтому я спрашиваю то, что мне действительно интересно. — Тебе не нравится мой дядя, не так ли?
Когда он делает медленный глоток своего напитка, на его светло-коричневых волосах отражаются отблески свечей, отбрасывая тень на его точенные скулы.
— Я не настолько хорошо знаю твоего дядю, чтобы испытывать к нему неприязнь.
— Ты не доверяешь ни ему, ни Хорхе. Наша свадьба была тому доказательством. Я хочу знать, почему.
— Я никому не доверяю, — хмуро сказал он. Но за его словами есть что-то, чего я не понимаю.
— В том числе и мне?
Взяв меня за подбородок, он наклоняет мое лицо вверх.
— Больше всего тебе, printsessa.
— Только потому, что я не хотела выходить за тебя замуж? Потому что я хотела остаться с Хорхе? — Я наклоняюсь ближе, чтобы он не пропустил мои слова. — Лучше дьявол, которого ты знаешь, чем дьявол, которого ты не знаешь. Слышал такое выражение? Насколько я знаю, ты мог быть худшим выбором.
Его глаза опускаются к моим губам.
— Это так?
Я тяжело сглатываю.
— Нет. — Даже близко нет.
Правда моих слов ударяет меня прямо в солнечное сплетение. Каким бы ни был Даниил, а я еще не определилась с этим выбором, он не тот, кого я ожидала. И это в самом лучшем смысле.
* * *
По дороге в пентхаус мы оба молчали в машине. Но когда мы подъезжаем к его дому, я чувствую, что он смотрит на меня, изучая с интересом.
— Что? — говорю я, наконец.
— Я должен тебе кое-что сказать, — говорит он, подъезжая к обочине. — Я работаю с Диасом, отмываю деньги через казино. Это было частью сделки, заключенной с твоим дядей, когда он настаивал на нашей свадьбе.
— О, — говорю я, сохраняя ровный голос. Тяжесть давит мне на грудь, когда я встречаюсь с его тяжелым взглядом.
Мои руки покрываются мурашками. Я отказывалась думать о том, что Хорхе может быть здесь, в Бруклине. Мне было легко выбросить его из головы, пока я целыми
Должна ли я предупредить Даниила, чтобы он не терял бдительности по отношению к Хорхе? Если я это сделаю, будет ли он более осторожен в общении со мной? Совет Дейдры возвращается ко мне: в любом новом партнерстве есть боль роста, больше шансов, что они что-то испортят и раскроют. И это то, чего я хочу. Чем быстрее они облажаются, тем быстрее все закончится.
Я делаю глубокий вдох, игнорируя все мысли, крутящиеся в моей голове, как смерч.
— Это бизнес, — говорю я, пожимая плечами. — Хорхе - самый доверенный работник моего дяди.
— Мне не нравится, как он на тебя смотрит. — Его хрипловатый голос привлекает мое внимание. Я встречаю его взгляд, и, боже мой, как же он сексуален, когда злится. Можно было бы сказать "тлеет".— Он не имеет права прикасаться к тому, что принадлежит мне. А ты моя, никогда не забывай об этом. — Его рука обвивает мой затылок, удерживая меня на месте.
Воздух между нами заряжен, горюч, как щелчок зажигалки в сухом лесу, и наш ад будет бушевать сильнее и жарче, чем лесной пожар на сотне акров. Я пытаюсь подавить дрожь, которая проходит через меня, но это бесполезно. Он ничего не упускает.
— Скажи это, printsessa. Кому ты принадлежишь? — Его дыхание обдувает мои губы, как теплый ветерок, пока он ждет моего ответа.
— Я никому не принадлежу. — Я не произнесу этих слов, даже когда ношу на пальце кольцо Даниила.
— Неправильный ответ.
И тут его губы смыкаются над моими. Его поцелуй жесткий и требовательный, как будто он испытывает меня. Но я целую его в ответ, впиваясь пальцами в его спину. Я чувствую себя полубезумной. Я одурманена им. Может быть, соблазнение и было частью моего плана, но сейчас я думаю только о том, чтобы получить сладкое облегчение, которого жаждет мое тело.
Мой пульс учащается, когда его губы касаются моих, а язык проникает в мой рот. Черт, он умеет целоваться. Может, у меня и нет большого опыта, но то, что он делает, очень приятно. Когда я издаю стон, он захватывает мою нижнюю губу между своими, посасывая сильно, почти до боли. Когда я уже не могу больше терпеть, он стонет и облизывает мои губы. Звук его наслаждения заставляет меня вцепиться в его грудь, пытаясь притянуть его ближе, желая получить от него больше, чем я едва понимаю. Все, что я знаю наверняка, - это то, что мои трусики насквозь промокли, и мне нужен он. Нужно больше его.
Но агрессивный гудок возвращает меня на землю. Мы целовались, как два возбужденных подростка, на переднем сиденье его машины на оживленной бруклинской улице. О чем я только думала?
Даниил отстраняется с довольной улыбкой.
— Все в порядке, — уверяет он меня, — окна тонированы. А теперь давай попробуем еще раз. Кому ты принадлежишь? И, printsessa, если мне не понравится твой ответ, я поставлю тебя на колени.
Хорошо. Логичнее всего было бы согласиться, ведь я пытаюсь соблазнить этого человека, ради всего святого. Но моя упрямая гордость не позволяет этого сделать.