Жестокий океан жизни

Рощин-Щавинский Виктор Степанович

А Максим всё говорил и говорил. Его словно прорвало...! Его никто не перебивал, а тем более никто не останавливал и не напоминал о существовании временного регламента на выступление.

Ритм, динамика старого проведения собрания, который был до Максима, если таковой был вообще, полностью нарушился, сбился и куда-то пропал совсем. Сейчас уже существовали, совершенно новый ритм жизни и поведения участников краевого Актива, которые возникли не по указке сверху, а возникли сами по себе..., естественным путём.... И возник этот ритм, или вернее родился в данный момент, по единодушному, совместному желанию большинства людей, находящихся в зале. Так сказать, из низов.... И теперь, эти люди, тоже хотели говорить, они хотели высказаться... Они сейчас очень хотели что-то изменить в своей работе, да и заодно,

в своей жизни. И сейчас этот зал уже не дремал, и уж тем более не спал. Нет...! Он проснулся, проснулся полностью и окончательно, и он гудел, как потревоженный улей. И это большое офицерское собрание проходило дальше и заканчивалось, совсем уже не так, как оно началось ещё недавно...

Когда Максим, после своего выступления возвращался по узкому проходу на своё место, к нему тянулись руки незнакомых ему офицеров. И он чувствовал искреннее рукопожатие своих товарищей по оружию.

Легендарный "Карбышев", (который по всей вероятности, всё время выступления Максима обливался холодным пОтом, переживая за себя и своё тёпленькое местечко...) когда Максим уже сел на своё место рядом с ним, долго и внимательно смотрел на него и потом, очень доходчиво изрёк: - "Ну, ты Максим и-и-и ...! Ну, ты...! М-м-м... Да...!!! Вот...!

= = =

ГЛАВА - 52.

"ЛЮБОПЫТСТВО не ПОРОК..., а "современный" Способ ПОЛУЧЕНИЯ Информации...".

– Об уме правителя первым делом судят по тому, каких людей он к себе приближает...- Н. Макиавелли.

– Ну, что Максим, потопали по свежему снежку..., окропим его кровушкой нашего лося..., нашего таёжного красавца!?
– сказал, Гуцман и несколько раз подпрыгнул, таким уже не раз испытанным способом, проверяя своё охотничье снаряжение. Что бы ничего, нигде не звякало, не брякало и не мешало при движении. Лыжи у него были приторочены за спиной.

На охоту, он собирался, как в бой, или через линию фронта за "языком...". Пётр Яковлевич, всегда очень серьёзно и с особой тщательностью готовился к охоте, не говоря уже о самой охоте. Максиму, эта черта в своём товарище очень даже нравилась.

– Давай, пошли...
– тоже немногословно, ответил Максим.

Они обогнули пятиэтажный дом, в котором оба проживали, через задний двор вышли на пустырь, и зашагали к лесу, по заснеженной, накатанной, почти, как ледяной каток, дороге. Было около шести часов утра. До тайги им надо было добираться, около двух с половиной часов.

Какое-то время они шли молча.... Каждый думал о своём, а возможно об одном и том же, а именно о предстоящей охоте на таежного красавца лося. И тут вдруг, вроде бы, ни с того ни с сего, без всякой видимой причины, Пётр Яковлевич, нарушив молчание, произнёс следующее:

– Слушай, Максим...! Хочу уже давно тебя спросить? Хоть это может и не мое, наверное, дело, и что, скорее всего так и есть по большому счёту, но всё-таки! Уж очень хот-ца...!

– Валяй, спрашивай, коль есть охота...
– вяло ответил Максим. - Вот я тебя знаю уже достаточно долго и вроде бы должен очень хорошо изучить тебя. Ведь так...? - Интригующее начало у твоего вопроса! Ну и дальше...?

– Нет, я вполне серьёзно, Максим. Не иронизируй. Ты для меня действительно до сих пор, как какая-то загадка. Прямо, как "кракскворд...", какой-то! Ну вот, к примеру, такой вопрос. Почему ты не женишься...? Или просто не заведёшь любовницу, как это делают многие другие товариш-чи...! - Ну, во-первых, потому, что я уже был однажды женат и у меня, о чём ты прекрасно осведомлён и дети есть. Два сына. Это, во-первых. А во-вторых, отвечу вопросом на вопрос, любовницу то зачем заводить...? Какая цель "командировки"...? И откуда ты знаешь, что у меня, её нет...? А может у меня, их несколько. Я же тебе не обязан об этом говорить, как это сейчас делается на телеэкране. Кто кого и, как и сколько.... А уж тем более отчитываться. Верно...? - Ну, перестань Максим, ты ж не ребёнок!? Ну, как это зачем...?

Первый раз на свет, что ли народился...? Ты же живой человек! Чай не помер ещё...? И потом, никому и ни в чём не надо отчитываться. Все и без всяких отчётов и докладов знают, что у тебя никого нет. Не только я один. Ты сейчас живешь, как одинокий тополь на Плющихе.

– Это уж точно, пока ещё не умер, иначе бы тебе некому было задавать свои вопросы. И для чего весь этот душещипательный разговор, да перед такой ответственной охотой...!? Не уходим ли мы немного в сторону от нашей главной цели!? А...!? Ты уверен, что он нам, так уж и необходим? Лось то наш где-то бродит в тайге, как неприкаянный, и, наверное, уже заскучал по нам, а мы тут с тобой устроили утренник вопросов и ответов. Как в детском саду. Не помешает основному делу...?! Неужто это так любопытно и занятно для тебя дружище? - Не хитри Максим! Не увиливай. Отвечать-то тебе не очень хочется? Верно? Интересно только знать, почему...? - Интересно говоришь...? Ну, что ж, попробую этот твой интерес удовлетворить. Только стихами, хорошо...? - А своими словами, что нельзя...? Я бы лучше понял.... Да и потом, я совершенно не интересуюсь поэзией. Ничего из стихов не помню, кроме разве, что "я не поэт, но я скажу стихами..., пошёл ты...!", ну а дальше..., ты и сам знаешь.... Вот и все мои широкие и очень "глыбокие" познания в этих самых стихах. - Я это знаю. А вот я в отличие от некоторых моих товарищей-друзей, в моей далёкой и в чём-то даже счастливой юности, сам писал стихи. Вернее пробовал писать. Но, к сожалению, ничего путного не получилось. Поэт из меня так и не вышел. Или наоборот!? Вышел совсем и навсегда и больше ко мне никогда не возвращался. Даже в гости не заглядывал...! А стихи некоторых поэтов люблю до сих пор. Ну..., А.С. Пушкина, к примеру, или Омара Хайяма. Великие мужи...! Оба смотрели вдаль, вширь и вглубь. Я кстати, между ними, частенько, даже знак равенства провожу. Оба прорицатели, оба пророки. Ты когда-нибудь читал Омара Хайяма...?

– Нет Максим, я его, к моему большому стыду, а скорее больше к моему удовольствию, не читал. Доволен хитрец...!? У тебя есть одна очень занимательная черта Максим. И знаешь какая...? - Ну, и какая же...? Открой нам свой секрет.

– Если ты не хочешь на что-либо дать прямой и исчерпывающий ответ, то ты всегда отвечаешь вопросом на вопрос. Да так хитро и умело, что этим самым отдаляешь собеседника, нередко даже умного и проницательного, от сути своего же вопроса и всё больше и больше запутываешь его. Ты в этот момент, уж очень больно похож на паука..., который, не взирая ни на что, плетёт свою паутину. И человек зачастую, даже забывает, о чём он спрашивал в начале. Он запутывается и попадает в твою паутину, а затем попадает прямо на обеденный стол паука. Как в анекдоте, но только наоборот...
– "Профессор хотел запутать студента своими вопросами, а студент запутал профессора своими ответами...". - Хочешь ответный еврейский анекдот по теме, вернее по тому, что ты сказал, что я частенько, не отвечаю на заданный мне вопрос прямо и слишком просто...?

– Давай, послушаем твой анекдот. Деваться то мне некуда.... Ты всё равно меня объегоришь Максим. Обдерёшь как липку. Одними только словами вчистую запутаешь.... - Ну, так слушай....
– "Один не еврей, возмущённо говорит еврею.
– "Почему вы евреи, никогда не отвечаете прямо...? Почему вы всегда отвечаете вопросом на вопрос...?" - Еврей очень внимательно выслушал все претензии своего возмущённого собеседника, и также очень серьёзно, смиренно и с почтением спросил, - "А как надо...!?"

– Ну и как тебе мой друг, старый, мудрый еврей...? Кстати, ты не слишком ли завысил мои скромные способности, по поводу моего умения, витиевато вести беседу с людьми...? - Ха-ха-ха-ха...!
– в это самое время, с большим видимо удовольствием, хохотал Гуцман - Молодец, юморист этот твой еврей. Ничего не скажешь...! Еврей, он всегда, из любого положения вывернется, причём уверенно, легко и элегантно, красиво..., и обязательно с пользой для себя любимого....
– И тут внезапно Петруччио замолк..., а затем, довольно игриво попытался напеть...
– Евреи, евреи..., кругом одни евреи...!
– вдруг неожиданно для Максима, даже не пропел, а как-то очень трогательно и задушевно, простонал Гуцман...