Жестокий роман
Шрифт:
Имена. Странные прозвища.
Что это означало?
Я повернулся и увидел еще одну кассету. Рядом с телевизором. На тумбе. Подошел вплотную. Надпись гласила — «Принцесса Амина».
Я звал сестру принцессой. Иногда. На самом деле, часто. Черт. Что за…
Я не стал врубать запись. Отложил это. Я не хотел попусту терять время. Возможно, я и без того упустил слишком много. Я не мог тратить ни секунды.
Я обшарил каждый угол в доме. Ничего. Ни одежды моей сестры, ни вещей. Вышел на улицу, обошел дом и
Проклятье.
Кусты. Их оказалось примерно сорок. Как тех кассет. Аккуратно рассажены, четко по периметру. Один прямо совсем свежий. В центре. Видно только посажен.
Я бросился вперед. Выдернул ветви. Рыл землю руками. Греб ладонями. Копался как одержимый. Зарывался внутрь. Впадал в бешенство.
И вдруг нашел что-то. Твердое. Шершавое. Пальцы наткнулись на жесткую поверхность. Моя цель скрывалась под влажной почвой.
Лил дождь. Градом. Бил по щекам.
А я разгребал грунт.
Глубже и глубже.
Рычал. Выл.
Я чуял.
Знал.
Но все равно отказывался поверить.
Это был деревянный ящик.
Гроб.
Я выдернул его из-под земли. Содрал крышку. И первое, что заметил — следы, царапины, четкие полосы от ногтей на внутренней поверхности.
— Страшно, — прошептал в голове родной голос. — Дышать совсем трудно.
А потом я увидел ее.
Там.
На дне.
— Когти, — сказала Амина. — Огромное множество острых когтей. Как будто сотни птиц раздирают на части. Тысячи.
Вокруг темно.
Душно.
И она одна.
Без меня.
Она… истекла кровью. Погибла. Умерла.
От дикого рыка сотрясалась земля. И я сотрясался. Дрожал. Жуткий вопль пробирал до мяса и до костей. Но почему-то я мог отчетливо различить там самое дорогое на свете имя.
Амина. Амина.
А потом победил мрак.
Глава 34
— Какого хрена?!
Я вырубил видео и схватил брата за ухо, намереваясь вытолкать за дверь поскорее. Малец опять влез куда нельзя. Дорвался до записи, которую ему рано смотреть.
— Марат, — пробормотал пацан. — Там… там сестра? Она уехала от нас, чтобы играть в кино? В фильмах ужасов?
— Потом поговорим, — отрезал я.
— Марат…
— Пусть смотрит, — произнес отец, входя в комнату. — Включи.
Я никогда не ставил под сомнение его приказы. Выполнял каждый. Не спрашивал, не уточнял. Просто делал. Он глава нашей семьи. Ему и решать, что правильно.
Но в тот момент я застыл. Это видео. Показать Рустаму?
— Включай, — повторил отец.
Мальчишке только исполнилось девять лет. В его возрасте я многое успел повидать. Боль. Смерть. Кровь. Насилие во всех проявлениях. Однако та самая запись… даже у меня от нее кишки выкручивало. Нельзя такое ребенку показывать.
— Он уже не ребенок, —
Я нажал на кнопку воспроизведения. Отложил пульт и отошел в сторону. Подчинился, ведь это единственный путь. Слово старшего не обсуждается. Как сказал, так и будет.
— Рустам, твоя сестра никуда не уезжала, — заявил отец. — Это видео не фильм ужасов, а реальная жизнь. Амину похитили и убили.
— По правде? — пацан вздрогнул. — По-настоящему?
— Да. Она мертва.
— Но почему? — его глаза заблестели. — Кто?
— Смотри.
Кадры кошмара. Яркие. Четкие. Сочные. Голос моей сестры. Крики. Мольбы. Стоны боли. Хрипы. Звук врезался в память. Кромсал разум на части.
Ублюдок заботился о качестве видеосъемки. Стремился к своему больному идеалу, не скупился на аппаратуру, использовал только лучшую технику.
Хорошо, что его не оказалось в доме. Тогда. Иначе бы все закончилось быстро. Слишком быстро. В секунду.
Я бы его убил. Прямо там. Без разбора. На месте пришиб. Раздавил бы его башку голыми руками. И ничто, никакая сила на свете меня бы не удержала. Даже приказ отца. Я бы загрыз этого урода. Зубами бы ему жилы выдрал. Перекусил. Разодрал.
Ха. Легкая смерть. Почти пощада. Милость. Такого он не заслужил.
— Скажи, Рустам, чем должен заплатить виновный? — спросил отец, когда видео подошло к завершению и экран телевизора почернел. — Чем должны платить те люди, которые даже не пробовали его остановить?
Мой брат давно не дрожал и не плакал. Молчал. Сидел смирно. Прямо. Точно как столб. Каменный. Был белее полотна.
— Скажи, чем взять такой долг? — продолжал отец. — Скажи, сын.
— Кровью, — еле шевельнул губами мальчишка.
Я никогда столько крови не видел.
Горячей. Кипучей. Родной.
Алой. Ослепляющей.
Я обнял Амину. Сгреб в кольцо рук. Осторожно и бережно. Целовал ее скрюченные пальцы. Я чувствовал дыхание. Биение сердца. Думал, что чувствую. Хотел отогреть. Изгнать холод.
Реальность сгорала. Таяла. Плавилась на глазах.
Моя сестра была мертва. Дольше суток. А я не замечал. Не осознавал. Отказывался принимать истину до последнего.
Я верил, что еще успею. Сумею спасти. Помочь.
Держал бездыханное тело. Качал как собственное дитя. Как ребенка. Как в детстве, когда она плакала. То ли разбудить надеялся, то ли убаюкать пытался.
Унять боль. Забрать на себя. Весь ужас. Все страдание. Отобрать. Выбрать до капли. В свою грудь вогнать.
Вот чего я желал.
Выл. Ревел. Землю жрал.
Я бы свою жизнь за нее отдал. Не раздумывая. Обменял.
Да только кому эта черная жизнь нужна. Дьявол же чистое жаждет. Невинное. Непорочное. Гнилое мясо ему не подходит.