Жестокий спаситель
Шрифт:
Вообще, моя Стелла пала жертвой обстоятельств. Не в смысле прямо на койку раком, а… Тут было всё сложно и просто одновременно.
Любая нация или даже отдельный человек, находясь в условиях резкого взлета личного статуса и возможностей, получают вдобавок непреодолимое желание потыкать своим пенисом в лица соседей. Озимандия, Навуходоносор, фараоны, китайцы… много кто затеивал и даже заканчивал великое, что затем вносилось в учебники по истории. Цена, заплаченная за это, никого не смущала. Не обошло это и Кригстан.
Кригстанцы, правда, не стали строить пирамиды или гигантские
Нет, на самом деле это был воздушный корабль. Огромный маго-технический воздушный корабль, выполненный на базе огромного дирижабля. Только вместо летучего газа гигантская оболочка скрывала в себе нечто… особенное, то есть сам корабль, а пассажирских пристроек снизу попросту не было. Лишь внешний корпус, похожий на оболочку, обернутый широкой металлической «юбкой» посередине, на которой вращались восемь огромных пропеллеров. Носил этот колосс прозаичное до боли в деснах имя «Слава Кригстана», имел на боках маленькие смешные «нашлепки» в виде нашей «Авроры» и еще одного равного ей по тоннажу цеппелина. Само это чудище, по сути своей, являлось одним из самых больших провалов гномьей маготехники.
У этой громады была настолько страшная беда с балансировкой, что ни о какой серьезной грузоподъемности речь не стояла. Величественный прототип не нес на себе ни брони, ни оружия, не имел какого-либо специального назначения, поэтому и стал чем-то вроде дипломатического судна и метеорологической станции. Причем, если уж напрямую говорить, роль дипломата сейчас он осуществлял впервые. Зато он мог выйти чуть ли не на низкую орбиту, а там развить скорость, которая для местных была ранее недостижима даже в мыслях.
Что нравилось именно мне — эта хрень не была дирижаблем!
А вот Стелла, которая начала в данный момент уже вполне знакомо постанывать, а не рыдать, оказалась в положении (нет, не сейчас, сейчас оно естественное) пятого угла в комнате. Разумеется, полугоблиншу не пускали ни в какие отсеки, не давали порулить, ограничили доступ в «Аврору», и, что было хуже всего этого, вместе взятого, — обращались с ней как с почетным пассажиром, от чего на лице Крюгера была издевательская улыбка рекордных габаритов. От вида такой улыбки и каменных рож абсолютно серьезных кригстанцев девушка прониклась всей глубиной собственной никчемности, которую, внезапно, усугублял тот секс, которым я с ней занимался. Мол, ни на что более она больше теперь не способна. При моих попытках прекратить, госпожа Заграхорн вообще впадала в отчаяние и уныние, от чего мы с ней и застряли, так сказать, в середине сложной дилеммы.
Наконец, девушка всхлипнула, содрогаясь от всего положенного и втыкая едва обросшую красной шерстью голову в подушку. Я, утешительно похлопав её по зеленой заднице, встал с кровати с чувством выполненного долга. В ответ раздалось возмущенно-жалобное мычание, на которое пришлось, заржав, сказать, что на этом мои полномочия всё, а продолжения банкета не будет. Мычание усилилось, но прервалось, после того как я со стуком выставил на стол полную бутылку какого-то кригстанского бухла, посоветовав полугоблинше, если что, заливать остатки горя алкоголем.
Хорошего
Добраться до оружейной с налету не вышло, я оказался отловлен Каирном Церхом, уже державшим на привязи отчаянно скучающего лицом Крюгера. По словам вояки, нам настало время взаимно обнюхаться как с экипажем, так и с исполняющими разные обязанности важными рожами, призванными поддержать нас на протяжении всей этой нелегкой миссии. Чувствуя всем нутром, что будет как обычно, то есть без всякой поддержки, я уныло поплелся за боевитым гномом, прикидывая, как загружу аж целого элитного майора рассказывать мне, какие пукалки у них хорошие, а какие ну… против людей, эльфов и прочей бесполезной пакости.
В имена представляющихся гномов не вслушивался, даже в капитанье, кригстанцы, впрочем, тоже не особо понимали, зачем это всё нужно. Для нас значение имел лишь Церх и две полные гномки в возрасте, имевшие настолько строгие лица, что я себя в их присутствии постоянно чувствовал виноватым. Это трио как раз и было само по себе волей Кригстана, призванной нам в помощь решать вопросы по взяткам найденным кидам. Остальные на борту были либо бойцами Церха у нас на подхвате, либо обслуживающим персоналом «Славы». Уверив окружающую гномью среду в том, что мы втроем никуда лезть не будем, за рычажки дергать не собираемся, вентили крутить отказываемся, но будем благодарны разной несекретной документации, книгам и учебникам для того, чтобы занять делом одну полугоблиншу, мы бросили страдать ерундой и пошли заниматься действительно важным делом.
— Итак, — голос насупленного майора, ранее чувствовавшего себя не в своей тарелке, тут же изменился, когда он попал в рабочую атмосферу, да еще в компании недавних собутыльников, — Вот это «Картул-11», основное оружие гвардии Кригстана. Поправлю только, что это не пулемет, как ты выражаешься направо и налево, а то, что подобные вам киды называют «тяжелая штурмовая винтовка». Понимаю, что всё дело в круглом кожухе ствола…
— Скорее в том, что эта штука очень хорошо умеет стрелять длинными очередями, — сварливо заметил я, комплексуя из-за своего незнания.
— Это не единственное достоинство «Картула» …, — пробурчал Церх, начиная славословия в адрес превосходного кригстанского оружия.
Кригстан никогда не игнорировал даже обрывочные замечания Должников о их мире. Гномы понимали, что за каждым нашим словом вполне могут стоять сотни и тысячи человекочасов труда и испытаний, поэтому старались, возрождая из этих самых рассказов, иногда вполне подробных, технологии нашего мира. Либо их аналоги. Многого, с налету, они, конечно, не смогли, но вот в стрелковом оружии добились замечательного прогресса. «Картул» был его венцом.
Ничего сложного этот пулемет из себя не представлял, но был надежным как чугунная советская сковорода, а еще был приятного черного цвета и очень злой скорострельности. Патроны к нему шли 5.6 миллиметра, с хорошей бронебойностью, нормальной фабричной выделки. Минус, конечно, что боепитание с рюкзака, но тут Церх жестом фокусника достал откуда-то широкий дискообразный магазин, при виде которого мы с Крюгером, переглянувшись, сказали «О!».
— Две штуки заверните, пожалуйста, — чуть ли не облизываясь, сказал я, — По три заряженных диска еще надо, плюс рюкзак с двумя лентами боепитания. Могу и хочу их иметь два!