Жестокое притяжение
Шрифт:
Но ведь и самому монарху следовало принимать какие-то меры. Бонзай вполне обоснованно связал сотрясения мира с пропажей своего главного шафика и резкой активизацией порождений Хохочущего тумана. Поэтому понимал: помощь может несколько запоздать. А ну как Дмитрий задержится в своих мирах, а болотные твари таки перегрызут решетку и выберутся наружу? В столице имелось предостаточно самого современного оружия и парализаторов, но не устраивать же сражения с перестрелкой на тихих городских улочках?!
А раз так, то следовало нанести превентивный удар. Обстановка позволяла: сам мерзкий туман, хоть и продолжал хохотать и клубиться чрезмерно, пока за пределы прочных решеток не выплескивался. А значит, можно было его пока не принимать во внимание и заняться лишь
Вот им и дали в подвал прочных копий, самые тугие луки и неисчислимое количество стрел. И разрешили отстреливать визитеров с болот сквозь щели между решетками столько, сколько душа пожелает. Понятное дело, что канги только за первые трое суток уничтожили тварей такое немыслимое количество, что те уже из-за гор трупов не могли приблизиться к Перекрестку. Стало и спокойно, и… неинтересно. Поэтому решительно настроенные мстители и на этом не остановились, а попросили у короля разрешение отправиться в глубь тумана и уже там методично изводить поголовье опасных хищников. Дескать, все равно ведь придется это делать со временем, так почему бы не сразу? Да и времени лишнего имеется хоть отбавляй.
Бонзай Пятый посоветовался со своим окружением и с Флавией Несравненной, которая во время отсутствия графа Дина и Аристарха занимала должность главного королевского шафика, и разрешение на охоту было дано. Но с условием: если будет хоть одна жертва со стороны людей, любые выходы за решетку будут сразу запрещены. Ну и естественно, что направление их всех четырех разрешалось только одно, то самое наиболее разведанное и освоенное.
Благодаря этому подданные маги Ледовой владычицы подошли к делу со всей ответственностью, настолько им не хотелось из-за глупой случайности вновь отсиживаться в скучной безопасности. Отработали порядок движения, подстраховки, свои действия при внезапных атаках противника, ну и, естественно, не гнушались затягивать свои тела в не растворимые зеленым туманом сюртуки. Оружие продолжали использовать традиционное по нескольким причинам, одна из которых — пленным такое убийственное оружие не положено. Ну и начали планомерное уничтожение всего, что шевелится в том самом проходе, где до этого побывало несколько экспедиций, а местность была изучена наилучшим образом.
За два дня, наблюдая за кангами и их лихой охотой, подали голос возмущения и представители личной королевской гвардии. Причем начали с напоминаний своему королю, что именно гвардия все эти годы упорно готовилась к сражениям с тварями и ждала только надлежащего сигнала к началу войны. А тут приходят какие-то пленные, бесправные чужаки и забирают у заслуженных воинов и славу, и трофеи, и почет с уважением.
В общем, пришлось молодому монарху разрешить образовать еще сразу пять отрядов из самых боевых и агрессивных добровольцев. Вот тогда и пошла потеха во весь рост. Уже на шестой день от содрогания мира были частично освоены и очищены от нечисти пространства до пропасти, отделяющей высотные болота от низинных. Ну а к восьмому дню выяснилось, откуда вдруг на этом берегу так резко возросло количество тварей: на одном участке отвесного берега произошел оползень, и твари легко взбирались на эту сторону по образовавшейся дороге.
Охотники немного подумали, посовещались и эту природную дорогу ликвидировали заготовленной в мире Ситулгайн взрывчаткой. После чего с еще большим тщанием принялись вычищать изолированную территорию. С чем благополучно справились, в основном, к концу десятых суток.
Но чуть раньше пришло тревожное сообщение с юга. Тамошний молодой император со слезами просил о срочной помощи и вещал о павших на его столицу бедах, открытым текстом обвиняя непосредственно Торговца. Дескать, после его визита народ взбунтовался, попытался свергнуть законного наследника и посадить на трон узурпатора. Но отыскались силы, верные
То есть император требовал срочного прибытия Торговца и настаивал, чтобы тот немедленно успокоил как сам Бормот, так и взбунтовавшуюся чернь. Иначе будет объявлена война всему миру, а королевству Ягонов — в первую очередь.
— И в вулкане что-то не так сдвинулось, — переживал Бонзай, прочитав депешу. За подленького наследника и за его клику он даже не почесался. — Туда тебе и дорога, отцеубийца! А вот столичных жителей жалко. Хотя это даже к лучшему! Быстрей войска останутся без оружия и сдадутся законным властям. Но вот для ознакомления с обстановкой парочку человек на дирижаблях послать туда надо.
На что тут же отозвалась Флавия Несравненная:
— Тогда я отправляюсь с десятком молодых шафиков немедленно. Бормот — моя родина, и мне будет легче разобраться на месте, чем всем остальным, вместе взятым.
— Ну вот! Дина — нет! Аристарха — нет! Теперь еще и тебя понесет нелегкая на юг! — сердился Бонзай. — А кто королеву с наследником охранять будет да за кангами присматривать?
— Не надо было кангам оружие раздавать — хлопот бы не знал. А твою Власту никто и чихом не осмелится напугать. Уж той аппаратуры, что во дворце стоит, твоей службе безопасности всяко хватит. И сам ведь знаешь, что даже от сотни таких, как я, толку меньше, чем от десятка видеокамер и личного вооружения нескольких телохранителей. Так что пусть твое величество не выдумывает и не ставит мне рогатки на пути. Если вылечу на скоростном дирижабле немедленно, то уже через четверо суток буду на месте. — Сделав паузу и присев перед скривившимся королем в книксене, королевская шафик попыталась и дальше гнуть свою линию: — Ну и естественно, что сразу попросишь Дина, как он появится, заскочить за мной на юг.
Каково же было ее изумление, когда молодой король, обычно никогда не возражавший Флавии, вдруг огласил свое монаршее вето и запретил любое перемещение молодящейся красавицы за пределы столицы:
— Нет! Занимайся текущими делами! Проинспектируй немедленно весь столичный округ! А на юг отправь парочку деятелей из департамента внешних сношений.
Оставшись лишь с несколькими придворными, Бонзай задумался не на шутку:
«Вдруг на этот раз с Дином случилось нечто серьезное? Ведь недаром весь мир тряхнуло. Погибнуть он не мог, конечно, а вот в плен угодить — вполне возможно. Если бы еще хоть со мной был, а то с Шурой своей! А какая от женщины помощь?»
Настроение у монарха упало ниже плинтуса. Результат — выдуманная причина для пропуска обеда в семейном кругу, а потом и довольно живая идея самому поохотиться в Хохочущем тумане:
«Ведь и в самом деле! Я так скоро мхом зарастать начну! Или жиром заплыву окончательно! Меч в руках уже не держится! Э-э-э, нет! Надо за себя браться! Лучшая разминка — это реальный бой!»
Хотя в рассуждениях монарх несколько уклонялся от истины. За своим телом и его физической составляющей он следил довольно тщательно. Да и красавица жена никак не потворствовала его лености и зазнайству. Каждый день минимум полтора часа тренировок с учителями фехтования и прочих боевых искусств позволяли содержать тело почти в идеальной форме. А вот настоящего боя, с риском и опасностью, не хватало. Как раз сейчас появился весьма удобный момент и силушку попробовать, и самому проверить: что там такое в чертогах Зеленого Перекрестка творится. Тем более что Флавия, которая единственная не боялась «настучать» королеве на ее супруга, тоже спешно отправилась проверять столицу Ягонов с ее окрестностями, и молодой монарх почувствовал кураж и свою полную безнаказанность.