Жестокое желание
Шрифт:
— Ты говоришь так, будто не одобряешь этого. — Я смотрю на него. — Минуту назад ты высмеивал идею о том, что она трахается с Альтьере по причинам, которые ты придумал в своей голове, а теперь ты не одобряешь мое решение ее проблемы.
— Если она делает это ради роскоши, то это другое дело. — Данте резко выдохнул. — Мне кажется, это опасно. И для нас, и для нее.
— Думай об этом как о благотворительности. Она попала в беду. Это лучше, чем если бы я согласился на ее предложение трахнуть ее за деньги, верно? — Я поднимаю бровь на своего старшего брата, и он качает головой.
—
— Вряд ли она это сделает, — холодно говорю я. — Сейчас она занимается наркотиками для нас. Она не пойдет в полицию. Она не может шантажировать нас, когда сама по уши влезла в незаконное дерьмо. И кроме того, ей не нужен Альтьере. Я бы сказал, что она рада его смерти не меньше, чем твоя Эмма. Ей просто нужно было чем-то заменить то, что он для нее делал. Я дал ей это, и это выгодно нам обоим.
Данте качает головой, его лицо по-прежнему озабоченно.
— Это безрассудно, — говорит он наконец. — Это на тебя не похоже.
— Ты не хочешь иметь ничего общего с тем, что потребовал от нас Фонтана. Поэтому я решаю эту проблему за тебя. Или ты не этого хочешь? Чтобы я со всем этим разобрался? — Слова прозвучали резче, чем я хотел, но я чувствую раздражение от всего этого. Сделка с Фонтаной была заключена, чтобы защитить женщину, которую Данте любит, но он не хочет иметь с этим ничего общего. И теперь он сомневается в моих методах.
Или же я злюсь, потому что знаю, что он прав.
Я отодвигаю ноющий голос в сторону, предпочитая не обращать на него внимания. Возможно, я позволил себе быть более мягкосердечным, чем обычно, с Милой, но я не ошибаюсь в том, что нам нужен был кто-то, кто будет продвигать наш товар в таком месте, как Бутон розы. И я также не ошибаюсь, что мы защитили себя от того, чтобы она не использовала то, что знает об Альтьере. Теперь она не сможет, не навредив и себе.
Два зайца — один камень.
— Если ты заглянешь ко мне на следующей неделе, я смогу дать тебе несколько прогнозируемых цифр. Я заберу деньги в Неоновой розе сегодня вечером. Уверен, ты хочешь быть дома с Эммой.
Данте бросает на меня благодарный взгляд.
— Я ценю это…
Я машу рукой.
— Все в порядке. Иди и будь с ней. В конце концов, прошло всего несколько дней.
После ухода Данте я опускаюсь в свое офисное кресло и потираю переносицу. Голова начала болеть, и часть меня жалеет о том, что я предложил сделать пробежку сегодня вечером, я бы предпочел быть дома с крепким напитком.
Или можно пойти в Бутон розы и пригласить Милу на танец.
Мой живот сжимается, и при этой мысли во мне вспыхивает желание. Меня должно было бы оттолкнуть ее дешевое белье, безвкусность клуба, в котором она танцует, но все, что я вижу, это ее стройное тело и молочно-бледную кожу, обтянутую розовым лифчиком и стрингами, стразы на которых сверкают надо мной в слабом свете. Мне никогда не нравилась
Я напоминаю себе, что у меня не было бы этого, даже если бы я принял ее предложение. Даже здесь, в моем кабинете, стоя на коленях, она устраивала шоу. Притворялась тем, кто, по ее мнению, нужен мне, а не была собой.
Это все, что у нас когда-либо будет. И этот простой факт должен напоминать мне о том, что я сделал правильный выбор, а не заставлять меня жаждать встречи с ней еще больше. Она не должна заставлять меня хотеть узнать, смогу ли я преодолеть эти стены и узнать, кто она на самом деле.
Что в ней такого, что заставляет меня волноваться?
В одном Данте прав: в этом городе полно женщин, которые попытались бы заключить с одним из нас подобный договор. Но меня привлекает в ней не только искренность Милы. Это что-то еще, и я боюсь слишком глубоко вникать в то, что это может быть.
Сейчас, как никогда, между нами должна быть профессиональная дистанция. Это достаточно рискованно — поручить человеку, которого я едва знаю, работать на нас, перевозя товар. Смешивать этот бизнес с удовольствием еще опаснее.
Но все равно, мне кажется, что от нее невозможно отделаться. Ни до конца дня, пока я работаю над бессмысленными деловыми задачами, ни вечером, когда я заезжаю в Неоновую розу и забираю деньги. На мгновение я задумываюсь о том, чтобы задержаться и насладиться танцем одной из девушек — даже больше. Одна из них, Белла, проходит мимо меня, когда я иду к задней кассе, и улыбается мне. Я знаю, каковы на ощупь ее полные губы, обхватывающие меня, и знаю, что мог бы легко заплатить ей за то, чтобы снова почувствовать их.
Мне нужна только Мила. Желание, которое захлестывает меня при мысли о ней, пульсирует, как сердце, заставляя меня болеть, и я знаю, что мне суждено провести еще одну ночь в своей квартире, обхватив себя руками и лихорадочно пытаясь изгнать желание, которое я не имею права испытывать.
Желание, которое тревожит меня, потому что я чувствую его так яростно.
9
МИЛА
С помощью Джуэл в течение следующей недели я убеждаюсь, что торговать наркотиками проще, чем я могла бы предположить. Она рассказывает мне, какие танцовщицы, скорее всего, будут покупать у меня наркотики, и как намекнуть во время приватного танца, что у меня есть что-то дополнительное, что я могла бы дать им, если они захотят. Она предупреждает, что если они возьмут это в клубе, то их будет сложнее убедить не прикасаться ко мне, но это риск, на который я готов пойти.