Жестокость
Шрифт:
Лорна собиралась уже было сказать, что вроде бы не давала своего согласия на брак, тем более что пока не услышала с его стороны прямого предложения. Но само по себе упоминание имени грозного старца, налагающего на единственного сына епитимью лишь за то, что он вздумал жениться на какой-то фабричной девчонке, оказалось для нее совершенно новой и поистине потрясающей новостью. Судорожно вздохнув, она произнесла несчастным тоном:
— Разумеется, я бы смирилась и с этим, если очень уж нужно, хотя, по правде сказать, ожидала
— Жизнь полна неожиданностей, — проговорил он, — как, впрочем, и фургоны. Пойдем, осмотрим один из них. Только поосторожнее с колючей проволокой, когда твои очаровательные, ножки будут перелезать через забор.
Филип был прав — фургоны оказались настоящим сюрпризом. В самом первом, куда они заглянули, было все или почти все: холодная и горячая вода, бойлер, маленькая печка, складные кровати, радиоприемник с проигрывателем, дай вообще складывалось впечатление, что обитатели сих маленьких домиков были большими любителями комфорта.
— Надо же, все удобства, и это меньше, чем за полторы тысячи фунтов, — сказал Филип. — Так что, даже если придется жить в нищете, можно и в ней отыскать свои прелести.
— Они что, все такие?
— Нет, есть и повеселее. Этот обращен на запад, так что, если захочешь утром понежиться в лучах яркого солнышка, придется повернуться на другой бок и устремить свой взгляд в противоположное окно.
— Я бы повернулась в ту сторону, где будешь находиться ты.
— Ты что, член лиги сексуальных маньяков?
— Ну я просто знаю, чего от меня будут ожидать.
— Надо же, какая жалость, что Джанет Смит этого не знала, — проговорил он, больно хватая ее за запястье. — Она нажала на тормоза, только когда оказалась на дне оврага.
— У-ууй, больно же. А кто эта Джанет Смит?
— Бывшая владелица этого фургона.
— Ну хватит, Филип, больно, я же сказала! Лично мне никак не хотелось бы оказаться в фургоне на вершине холма, если он не стоит на тормозах.
— Я говорю не о фургоне. Я говорю о женитьбе.
— Это другое дело. А я думала, что ты говоришь о фургоне.
— Нет, о женитьбе.
— Так что о женитьбе?
— Ничего, просто к слову пришлось.
— Ну и глупо. Она заслуживала…
— Чего она заслуживала?
— Ну… заслуживала того, чтобы снова стать незамужней. Развестись, например.
— Или оказаться убитой.
— Я этого не говорила.
— В момент смерти она была девственницей.
— Бедняжка!
— Ему надо было бы заранее об этом знать.
— Не надо на меня так смотреть.
— Люди так много времени уделяют раздумьям о доме, мебели и тому подобном, что совершенно забывают, зачем они вообще вступают в брак. Что ты на это скажешь, Лорна?
— Ну что ж, приходится и о таких вещах думать. А на все остальное времени и потом будет достаточно.
— Времени и сейчас достаточно.
— Филип, это же не наш фургон.
Он рассмеялся.
— Чего ты смеешься?
— Такие места можно при желании снять на один день.
— И ты именно так и поступил?
— Ага. Я же знал, что тебе не понравится, если я стану сорить деньгами.
— Ну так дверь хотя бы закрой. А то иначе на таком сквозняке я скоро последую за Джанет Смит.
Он отпустил ее запястье и толкнул узенькую дверь. Лорна заметила, что когда Филип двинулся в ее сторону, весь фургон колыхнулся и продолжал раскачиваться, пока он укладывал ее на постель. Нет, жениться в подобных местах было совершенно невозможно — никакого уединения. Стоит ему вернуться с работы и захотеть получить малую толику любви, как все обитатели почты сразу же узнают, что именно здесь творится. Дождавшись, когда Филип наконец кончит, девушка спросила:
— А от чего умерла эта Джанет Смит? Здесь, как мне кажется, на милю нигде врача не найдешь.
Добившись своего, он, похоже, чуточку ошалел и потому сейчас лишь туповато смотрел на свою подругу.
— Ну я о той самой девушке, которой раньше принадлежал этот фургон. Что с ней случилось?
Он пожал плечами. — Муж, естественно. Горло ей перерезал, она бежала, но у него ноги оказались быстрее.
— О, Филип, не надо!
— Да хватит тебе. Одевайся. Хорошо, что я снял это место всего на один день. Нам бы оно определенно не подошло. Я уже начинаю подумывать, что всему виною был этот самый фургон.
— Мне он сразу показался каким-то слишком маленьким. Но я решила тебе об этом не говорить.
— Пойдем промочим горло, а? А потом перекусим, и вокруг будут сидеть люди.
— О, отлично, я так проголодалась. А знаешь, я уже начала задумываться над тем, как бы стала в таком крохотном местечке готовить тебе еду. Потому что, если ты такой же, как мой папаня, то тебе тоже захотелось бы рассесться за столом, разложить все вокруг себя. Он вообще постоянно говорит, что если тебе по-настоящему нравится чай, то ты можешь даже на ковре разлечься и пить его там.
Филип небрежным жестом обнял девушку за плечи, легонько, словно выражая тем самым благодарность, потряс и проговорил:
— Чтобы получить все самое лучшее, что у тебя есть, малышка, мне бы тоже понадобилось кой-какое пространство.
Лорна улыбнулась, однако на тот случай, если бы воображение породило в голове Филипа мысли о чем-то «таком», распахнула дверь и проворно спрыгнула на траву. Едва опустившись на землю, она снова подумала о Джанет Смит — бедняжка, наверное, тоже выскочила из этой самой двери, бросилась бежать, а ее по пятам преследовал муж, мистер Смит, и бежал он по этой мягкой, бесшумной траве гораздо быстрее ее. Лорна также бегом устремилась к машине; Филип медленно шел за ней.