Жестокость
Шрифт:
Он повернул голову на звук открываемой двери. В бар вошли Белл и Везерби, и Брюс кивнул им навстречу.
— Вы, наверное, из полиции? — спросил он.
— Я из полиции, — сказал Белл.
— А я из газеты, — вставил Роуз и назвал свое издание.
— Ну и как, есть успехи? — полюбопытствовал Брюс.
— Я бы выпил пива, — пробормотал Белл.
— Значит, не густо по части успехов. Ничего — ни следов, ни чего-нибудь другого? Но ведь что-то вы должны были сделать. Нельзя же позволить этой твари разгуливать
— Всему свое время, — отрезал Белл.
— Время? А пока пусть убивает направо-налево людей?
— По-вашему, полиция прилагает недостаточно усилий? — спросил Роуз. — Я имею в виду — с точки зрения рядового обывателя.
Брюс не обратил на него никакого внимания.
— Так вы дадите мне пива? — спросил Белл.
Бармен пожал плечами и стал наполнять кружку.
Не подумайте, что мне хотелось вас чем-то обидеть, но миссис Лейк была прекрасным человеком. И ее муж регулярно сюда заглядывает. Такое потрясение… — он покачал головой и поставил кружку на стол. — Может, стоит вызвать армию или еще кого-нибудь? Организовать облаву? Они его обязательно найдут.
— Я подумаю над вашим советом, — устало проговорил Белл.
— Да уж, пожалуйста.
— А мне бренди, — попросил Везерби.
— Я могу написать об этом? — снова вставил Роуз.
— Насчет армии?
— Ради Бога, заткнитесь, пожалуйста.
— Мои читатели имеют право знать.
— Читатели? Вы думаете, люди читают ваш желтый листок? Да они покупают его из-за одних только голых красоток да отчетов о бракоразводных процессах.
Роуз, похоже, обиделся.
— А знаете, он прав, — заметил Брюс. — Лично я покупаю вашу газету именно из-за этого.
«Можно мне процитировать ваши слова?» — хотел было спросить Роуз, но потом нахмурился и спрашивать передумал. Он встал у стойки рядом с Беллом. Брюс поставил перед Везерби бокал с бренди и тот сделал большой глоток, против обычного не смакуя вкус и запах. Выпить — этого ему сейчас как раз и не хватало. Джон тотчас же почувствовал, что напряжение немного спало, факты более рельефно проступили в памяти. Он сделал еще глоток, и в это мгновение дверь распахнулась — в помещение вошел Байрон.
— Увидел вашу машину, — сказал он, сжимая в руке массивную прогулочную трость, прошел к бару и встал рядом с Везерби. Белл чуть отвернулся.
— Вы что, именно здесь решили заняться своим расследованием?
Везерби заметил, как напрягся Белл. — Надеюсь, ты слышал про то, что случилось вчера вечером? — спросил Джон.
Байрон кивнул. Белл заглушил вспышку гнева глотком пива.
— Нашел какие-нибудь следы? — спросил Байрон.
— Есть кое-что. Только маловато…
— Вот как? Неважно. А я был лучшего мнения о тебе.
—
Байрон улыбнулся. Он заказал пиво и поставил трость на пол у стойки. Брюс подал ему кружку.
— А почему бы вам самому не попробовать? — предложил Белл.
Байрон покачал головой.
— Но вы же тот человек, который никогда не ошибается, не так ли? Вот вам и шанс проявить себя. Везерби говорит, что по этому следу невозможно выследить зверя. Попробуйте его опровергнуть.
— Не сомневаюсь в том, что он прав, — все так же улыбаясь, кивнул Байрон.
— Мистер Байрон, — вступил в разговор Брюс, — но ведь вы же были когда-то известным охотником.
— Я и сейчас хожу на охоту, так что вы, мой дорогой, явно не к месту употребили прошедшее время.
— Ну так вот и нашли бы убийцу…
— Я пока не пробовал.
Брюс перевел взгляд с Байрона на Белла.
— Так что, получается, полиция попросту хочет забрать все лавры себе?..
— Мистер Байрон отказался помогать нам, — сказал Белл. — Я просил его.
Брюс снова посмотрел на Байрона.
— Меня все это не касается, — проговорил тот.
— НЕ касается? Вы что, с ума сошли? Вас не волнует смерть ни в чем не повинных людей? — Он наклонился над стойкой, его узкое лицо приблизилось к Байрону, который продолжал спокойно пить пиво. — Вчера вечером убили Хэйзел Лейк. Вы знали ее? Да она в жизни и мухи не обидела!..
Яполагаю, она вообще в жизни не сделала ни одного дела. Полнейший ступор.
Брюс прищурился. Сейчас он был похож на рассерженного барсука. Кровь ударила ему в лицо.
— Не нужны мне ваши деньги. Допивайте свое пиво и убирайтесь отсюда!
Байрон застыл, держа кружку в руках. Он словно раздумывал, сердиться ему или удивляться. Столкнувшись с человеком, который не разделял его взглядов, он на какое-то время заколебался между гневом и презрением к нему. Но вместо этого неожиданно рассмеялся.
— А, так вы, я вижу, разозлились, — сказал он, опуская кружку. — Это хорошо. Люблю, когда люди выходят из себя, когда осмеливаются говорить, обретают решимость верить… несмотря на то, что вера их может оказаться полнейшей чушью. Но то, по крайней мере, настоящая и живая человеческая эмоция.
— Если я сейчас выйду из-за стойки, — проговорил Брюс, — полицейским придется нас растаскивать. — Ростом он был едва ли не вдвое ниже Байрона, и его просто трясло от ярости.
А вы, Джастин, — спросил Байрон, — что вы чувствуете? Впрочем, трудно представить, что за внешностью полицейского прячется настоящий вулкан чувств.
А может, там только зарождается полицейское самосознание?
— Да что, черт побери, нашло на тебя? — не удержался Везерби.