Жестяная королева

Перри Девни

Жилье на время отпуска. Блять.

— Как долго ты здесь пробудешь?

Она не отрывала глаз от разделочной доски.

— Я планировала провести здесь пару месяцев. Мне нужно вернуться в Миссулу до того, как дороги испортятся.

Если она оставалась всего на пару месяцев, значит мы уже потратили больше половины.

Я пожалел, что спросил. Черт возьми. Мне следовало держать рот на замке.

Да, я бы в конце концов понял это, когда она бы вернулась в Миссулу. Но сейчас все, что мне остается делать, — это смотреть на календарь, пока

проходят дни.

Нова оглянулась, ее улыбка была слишком яркой, когда она положила нож, помидор был идеально нарезан кубиками. Затем она вернулась к стойке, запрыгнув на свое место.

— Есть еще вопросы?

На самом деле, несколько. Сказала бы она мне когда-нибудь, что уходит? Или исчезла бы, не сказав ни слова? Но я не спрашивал, потому что не хотел получить ответ.

— Какой твой любимый цвет? — спросил я, снова устраиваясь у нее между ног.

Она подняла руки, проводя кончиками пальцев по волосам у меня на висках. Я собрал их раньше, зная, что ей нравится их распускать.

— Цвет твоих глаз.

— Какое твое любимое блюдо?

— Тако.

Я запечатлел поцелуй на ее губах, затем подошел к плите и выключил ее. Я был благодарен за то, что мне поручали готовить все на острове к ужину. Это давало время ослабить боль от ее правды.

Она уйдет.

Я знал, что это ненадолго, и теперь у меня был график. Максимум еще месяц. Именно столько времени у нас было.

— Где ты научился готовить? — Она спрыгнула с кровати и подошла к ящику со столовым серебром.

— В основном здесь, методом проб и ошибок. Моя мама пыталась научить меня нескольким вещам, когда я учился в старшей школе, но у нее не очень-то получилось, пока я не вырос и не научился сам о себе заботиться.

Я не учился в ни колледже, ни в университете. Ни один профессор не мог рассказать мне об автомобилях больше, чем мой собственный отец и Дрейвен, поэтому я вступил в клуб и начал работать в гараже. Тогда я жил в здании клуба. В промышленном холодильнике всегда была еда, и обычно поблизости ошивались одна или две женщины, которые готовили для братьев. Иногда это была подруга или жена члена клуба. В других случаях это была женщина, которая думала, что приготовление пищи может принести ей звание подруги — это редко случалось.

Только когда я переехал из клуба в собственный таунхаус, желая немного уединения, я научился готовить.

— Сначала было ужасно. — Я усмехнулся, доставая тарелки из шкафчиков из орехового дерева. — Действительно ужасно. Но я всегда ел все, что готовил сам. Сначала это было наказанием. Потом стало мотивацией готовить то, что мне действительно понравится.

Я расставил тарелки на островке, который находился в центре моей просторной кухни U-образной формы. Кремовый гранит был испещрен вкраплениями серого и бордового камня. Я ел на острове почти каждый вечер, столовая была слишком большой и одинокой для одного. Даже когда Нова была здесь, мы обычно сидели на табуретках у острова, бок о бок, и моя нога касалась ее.

Мне будет не хватать

этого, когда она уйдет. Ее прикосновений. Ее компании за едой.

— Я люблю простоту, — сказал я, доставляя все на остров, чтобы приготовить тако.

— Я тоже.

— Ты уверена в этом? Я видел твои туфли.

Она рассмеялась.

— Что касается обуви, да, мне нужно что-то необычное. В еде я предпочитаю вот это. Обычная еда. Пока в ней нет креветок, я не очень привередлива.

Я сел рядом с ней, и каждый из нас принялся за свое тако.

— Тебе не нравятся креветки.

— Нет. И я не люблю суши.

— В Клифтон Фордж не так много мест, где подают суши.

— Отчасти в этом его привлекательность. — Она рассмеялась, откусывая первый кусочек. Ее глаза закрылись, и она застонала, продолжая жевать.

— Я забыл достать напитки. — Я сделал движение, чтобы встать, но она положила руку мне на предплечье, первой соскользнув со стула.

Она подошла к шкафчику со стаканами, достала два. Затем наполнила их льдом и водой из холодильника.

Просто наблюдая, как она передвигается по моей кухне, чувствуя себя комфортно в моем пространстве, у меня защемило в груди. Из-за Новы я был ближе всего к тому, чтобы завести отношения, ну… когда-либо. Но она скоро уедет. Вернется к своей жизни в Миссуле.

Она вернулась ко мне, поставив мою воду на место.

— Расскажи мне еще, — попросил я. — Расскажи мне что-нибудь.

— Я боюсь пауков и змей. Никогда не отказываюсь от замороженного теста для печенья. Я думаю, балетки переоценивают. И…

Моя еда осталась нетронутой. Я не мог оторвать взгляда от ее профиля, когда ее глаза погрустнели.

— «И» что?

Она оглянулась, на ее прекрасном лице отразилась боль.

— И я хотела бы, чтобы у меня были лучшие отношения с моим отцом.

Я потянулся к ней, обхватив ладонью ее подбородок.

Нова наклонилась, выдавив легкую улыбку.

— Твоя очередь. Расскажи мне что-нибудь.

— Я тоже ненавижу креветки. И я рад, что ты думаешь, что балетки переоценивают.

Она хихикнула, поворачиваясь, чтобы прижаться губами к моему запястью.

Затем мы вернулись к нашей трапезе, разговаривая и смеясь весь вечер. Эхо ее смеха разносилось по дому, и я пожелал, чтобы стены поглотили его. Так что, возможно, частичка ее останется надолго после того, как она уйдет.

Глава 11

Нова

— Ты благополучно добралась обратно? — спросила мама.

— Да. — Я улыбнулась. Независимо от моего возраста, мама всегда ждала новостей о моих планах поездок. Несмотря на то, что я написала ей вчера, когда вернулась в Клифтон Фордж, она все равно позвонила сегодня утром.

— Было приятно тебя увидеть. Я скучаю по тебе.

— Я тоже скучаю по тебе, мам.

Позавчера вечером я поехала в Миссулу. Я солгала и сказала Эмметту, что причина, по которой я спала у себя дома, заключалась в ранней встрече. На самом деле я была в другом округе.