Жетон Всевластия
Шрифт:
Теперь счет шел на секунды: скоро начнут искать не вышедшего на связь сотрудника безопасности, да и официанты могут заподозрить неладное – на банкете первого класса строгий дресс-код. Кроме того, обратный отсчет до заранее намеченного времени «че» начался задолго до старта, и теперь оставалось лишь подстраиваться под заданный ритм и импровизировать.
Не долго думая, Рыков потянул дверь первой же курительной кабинки. Дверь поддалась с усилием: внутри было пониженное давление, чтобы, упаси боже, хоть капля никотина не попала в общий салон. Зашел, огляделся. Это была
– Прошу! – любезно предложил незнакомец, указывая на свободное кресло. – Здесь прекрасный выбор сигар. Составите компанию?
Вместо ответа джентльмен получил приличный «хук» слева и укол мощного транквилизатора в шею. Облаченный теперь в собственные Рыковские шмотки, он бессознательно лежал в кресле, продолжая сжимать между пальцами дымящуюся сигару. Рыков придирчиво осмотрел на себе смокинг, поправил легкомысленную «бабочку».
– Курить вредно, – заметил он на прощанье, прикрывая за собой дверь.
4
Теперь он был «своим» на этом великосветском рауте. Однако – оппоненты не поскупились на своего сотрудника, отправив того первым классом. Возможно, это был один из способов сбить с толку возможного преследователя. Но Рыков уже просеивал взглядом толпу, пытаясь выявить конкурента. Хотя трудно сказать, кто здесь был жертвой, а кто – охотником.
Здесь все было по высшему разряду: над головой, отделенное бронестеклом, сверкал звездами пронзительно черный космос, и в час, когда пробьют «склянки» и появится капитан, корабль совершит легкий маневр – и на небо торжественно выползет огромная, столь близкая уже Луна. Пока же пассажиры прохаживались по салону, лениво беседуя и попивая коктейли.
Проблема была в том, что ни Рыков, ни сам директор не знали, кем же окажется новый носитель Жетона и, соответственно, скандального исполнительного листа. Ответ явился неожиданно: взгляд уткнулся в знакомое лицо.
Это был тот самый представитель Минюста – тот, которому Рыков сдал Жетон, уходя в отпуск. Рыков обмер: все было слишком просто, и слишком плохо: тот тоже узнал его. И приветливо улыбнулся, покачав бокалом.
Сделав над собой усилие, Рыков приблизился.
– Так это вы? – сухо спросил он.
– О, да, – сказал чиновник, продолжая улыбаться.
Рыков попытался вспомнить его фамилию. Томилин, кажется. Точно – Томилин: он вспомнил подпись на акте.
– А что вас, собственно, удивляет? – поинтересовался Томилин, непринужденно любуясь реакцией Рыкова. Непросто, видать, давалась ему эта непринужденность.
– Вы не имеете права пользоваться Жетоном, – сказал Рыков, отмечая про себя, что под смокингом оппонента, чуть оттопыривая лацкан, виднеется краешек несгораемого конверта. Стандартная упаковка для Внеземного филиала службы – такой же был и у Рыкова. Без всякого сомнения: этот парень не расстается с исполнительным листом ни на секунду. А вот, под отворотом, сверкнул и металл пистолета.
– Только без глупостей, Рыков, – заметив его взгляд, сказал Томилин. – Вы же знаете: пока у меня Жетон, все доказательства –
– Знаю, – как можно спокойнее, сказал Рыков. Взял бокал с подноса проходившего мимо стюарда, поднял. – За встречу, Томилин!
– За встречу, Рыков!
Выпили, не чокаясь, продолжая глядеть друг другу в глаза. В другое время Рыков с удовольствием бы полюбовался происходящим вокруг: и маленьким живым оркестром, расположившимся чуть поодаль и игравшим удивительно красивый джаз, и вышколенными стюардами, и сногсшибательными дамами в вечерних платьях – всем тем, что не увидишь в обычной жизни. Тем более, его – наполненной грязью, порохом и кровью.
Но сейчас ставки были слишком высоки. На кону было не только это, невероятно запутанное, попахивающее политикой дело. На кону была его профессиональная честь и карьера. А значит – сама жизнь.
– Что собираешься делать, Рыков? – с некоторой издевкой поинтересовался Томилин.
– А что тут поделаешь? – пожал плечами Рыков, отворачиваясь, любуясь медленно «восходящим» лунным диском и пригубливая мартини. – Как говорится, против лома нет приема.
Томилин посмотрел на оппонента с подозрением. Наверное, почуял что-то неладное. Медленно потянулся к кобуре.
– Допивай свое мартини, Рыков, – процедил он. – Хватит шпионских игр: сейчас ты сдашься охране или я пристрелю тебя на месте. И еще: я хочу увидеть, как ты, у меня на глазах сожрешь свой липовый исполнительный лист – весь, без остатка!
Рыков медленно кивнул. Он не отрывал взгляда от огромной, просто чудовищной Луны, закрывающей теперь полнеба. Дамы восхищенно ахали, мужчины отвешивали глубокомысленные комментарии. В скрытых динамиках хрустально пробили «склянки» и бархатистый женский голос объявил:
– Дамы и господа! Капитан на палубе!
Раздались жидкие аплодисменты, и из затемненой двери появился солидного вида, чуть смущенный мужчина в форме «Лунного экспресса». Это был сигнал к началу банкета.
…Который, впрочем, пришлось отложить: корабль ощутимо содрогнулся, по корпусу пробежала волна вибрации. Отчаянно завопила какая-то женщина – и следом началась паника. Действительно – очень похоже на взрыв. Допустим – какого-то жизненно важного узла или даже бомбы вездесущих террористов. Но это была не бомба – всего лишь мощный грави-акустический имитатор, сработавший в заданный момент в глубине багажного отделения, в кейсе того самого пассажира «Н». Наверняка, команда быстро разберется, что к чему, но на это потребуются секунды. Те самые, что так нужны Рыкову.
Он бросился на оторопевшего от неожиданности Томилина, сбив того с ног, одной рукой хватая за гордо, другой – быстро шаря под одеждой. Рука искала заветный Жетон – то, что дало бы сейчас абсолютное преимущество в схватке и в дальнейшем разрешении дела. Еще бы не помешал пистолет, но…
Это можно было предположить: Томилин работал не в одиночку. Не прошло и пары секунд, как Рыкова уже схватили и оттащили назад трое в одинаковых смокингах. Мощный удар «под дых» заставил Рыкова согнуться пополам. Звякнул, упав на палубу, Жетон Всевластия.