Жезл Эхнатона
Шрифт:
И снова я увидела себя со стороны – разговариваю с говорящей птицей как с мыслящим существом… еще и благодарю его за помощь…
Да, но он же мне действительно помог!
– Пр-ривет! – крикнул мне в ответ попугай. – Двер-рь закр-рой!
Я включила мобильный телефон в режим подсветки, наклонилась и шагнула в шкаф, светя перед собой.
И едва я вошла в потайной коридор, увидела на полу у себя под ногами какой-то светлый прямоугольник.
Я наклонилась и подняла его.
Это была глянцевая картонная карточка
«Магазин ТРАДИЦИЯ. Антиквариат. Предметы старины, советского и дореволюционного быта. Сохраним вместе память прошлого».
Ниже были напечатаны адрес, телефон и часы работы этого магазина.
Ага, вот почему попугай повторял слово «Традиция»! Может быть, там, в этом магазине, я и найду его хозяина?
Я закрыла за собой дверцы шкафа и вошла в потайной коридор.
К счастью, коридор оказался не слишком длинным, через несколько минут я дошла до его конца и остановилась перед металлической дверью, закрытой на защелку.
Открыла ее – и оказалась во дворе, судя по всему, позади здания театра. Передо мной два уличных кота выясняли отношения, завывая страшными голосами. Чуть в стороне сидела облезлая трехцветная кошечка, она умывалась, делая вид, что кошачья дуэль не имеет к ней никакого отношения.
При моем неожиданном появлении коты замолчали, недовольно глядя на меня.
– Извините, мальчики, не хотела вам помешать! – проговорила я, проходя мимо них, очевидно, разговоры с животными вошли уже в привычку.
Я вышла из двора через металлические ворота и оказалась в тихом переулке.
Еще несколько минут – и я уже ехала в маршрутке по проспекту.
Маршрутка привезла меня в то самое место, которое было указано на найденной мной карточке.
Я решила, что это – судьба, и вышла на углу Третьей Вознесенской улицы и Масляного переулка.
Место было малолюдное и депрессивное. В пределах шаговой доступности я увидела две рюмочных, одну закусочную и два круглосуточных продуктовых магазина. Еще я заметила двух изрядно потертых субъектов, которые брели по переулку в противоположную сторону с крейсерской скоростью беременной черепахи. Встретившись, они обменялись безнадежными репликами и побрели дальше.
А я снова оглядела окрестности.
Антикварного магазина не было видно.
Я подумала, что он уже, наверное, закрылся и я зря сюда приехала, однако на всякий случай прошла еще квартал.
И тут увидела на стене дома неприметную, не бросающуюся в глаза табличку:
«Магазин ТРАДИЦИЯ».
К этой надписи была пририсована изогнутая стрелка, указывающая куда-то вправо и вниз.
Я сделала несколько шагов в направлении, указанном стрелкой, и оказалась перед низкой, обитой проржавевшей жестью дверью. Никакой вывески на этой двери не было, однако, приглядевшись, я разглядела нацарапанную на двери плохо различимую надпись:
«ТРАДИЦИЯ – 3 звонка».
Очень хорошо, но куда звонить?
Я
Нажала на нее три раза.
Внутри двери что-то щелкнуло, и дверь приоткрылась.
Я открыла ее шире, вошла внутрь и оказалась в темной подворотне, слабо освещенной лампочкой в сетчатом наморднике.
Подворотня эта никуда не вела – ее противоположный конец был аккуратно заложен красным кирпичом. Зато впереди, примерно на середине пути к кирпичной стенке, возле прикрепленного к стене щитка стоял мужчина средних лет в защитных очках и синем брезентовом комбинезоне, на котором крупными белыми буквами было написано странное слово «ПТАХ».
То есть я по работе знала, что так звали одного из древнеегипетских богов, божество земли и плодородия, но с какой стати это имя написано на комбинезоне электрика?
Этот деятель в комбинезоне с самозабвенным видом копался в электрическом щитке. Время от времени оттуда сыпались снопы оранжевых искр.
Я подошла к нему и смущенно спросила:
– Извините, а вы не знаете, где здесь магазин «Традиция»?
Еще не закончив эту фразу, я поняла, что глупо обращаться к электромонтеру с таким вопросом.
Однако монтер оторвался от своей увлекательной работы, поднял на лоб очки и внимательно осмотрел меня. Мне под этим взглядом сделалось как-то неуютно.
– Какой, вы сказали, магазин? – переспросил монтер, на глазах мрачнея, и в его голосе прозвучала странная враждебность. – Вы ничего не перепутали?
– Да нет же, – ответила я и показала ему карточку с названием магазина. – Вот, видите – этот самый адрес…
– Ну, так бы сразу! – Его голос стал более приветливым, он снова оглядел меня и спросил: – А кто ваш куратор?
– Что? – переспросила я. – Какой куратор?
Монтер снова начал мрачнеть.
– Бруно Мартинович! – выпалила я под воздействием наития.
– Ага! – Лицо монтера посветлело, на нем даже появилось подобие улыбки. – Хорошо, проходите, наши как раз собираются…
Он снова ткнул отверткой в щиток, оттуда брызнули оранжевые искры, и тут же рядом в стене открылся незаметный прежде проход.
– Осторожнее там, ступеньки крутые! – предупредил меня монтер.
Я шагнула к проходу, но в последний момент задержалась и спросила:
– Извините, а ПТАХ – как это расшифровывается?
– Петербургский транспортный автономный холдинг, – отчеканил он как ни в чем не бывало.
А я шагнула в проход в стене, сама себе удивляясь.
Вот зачем я сюда иду? Явно какое-то сомнительное и опасное место!
Но, с другой стороны, Михаил Филаретович в своем посмертном послании дал понять, что загадку его смерти (и не только) поможет разгадать некий человек, оказавшийся Бруно Мартиновичем Рейхелем, и поиски этого человека привели меня сюда…