Жгучая ярость
Шрифт:
– В каком-то смысле так и есть. Но я могу помочь с адаптацией. Каков твой план? Без денег и документов в современном мире никак. Тебе нужен кто-то, кто научит жить среди людей.
Он дернул плечом. Я потянулась к запястью и слегка задрала рукав, чтобы увидеть обычную кожу.
– Ты уже справляешься без покрова, да? – негромко. – В лаборатории для вас поддерживали насыщенную углекислым газом атмосферу, но теперь нужда фильтровать воздух почти отпала, не так ли?
– Адаптация почти завершена.
Не знаю, что именно он вкладывал в эти слова, я услышала следующее: теперь ему под силу ничем
*
– Так куда теперь?
– Нужен дом неподалеку.
Я забыла, когда последний раз справлялась без интернета.
– Можно заехать в какую-нибудь деревушку, – вздохнула. – Вдруг кто сдает жилье.
Так мы и поступили. Объехали несколько сел, прежде чем попали в Бубенцы: десяток домов ютился почти в лесу, это не оставило Роша равнодушным. По выражению его лица я догадалась, что мы задержимся. Не думала, правда, что сделаем это именно так: вломившись без спроса. И пусть на первый взгляд казалось, что деревня опустела с окончанием сезона, в окна/двери с проверкой мы не стучали.
В домике было миленько, но бедно. На печь я посматривала с сомнением, но справилась. Смыв лишний пот водой из умывальника, забралась в постель – двуспальную, составленную из однушек с металлическими сетками в основании. У моей бабули стояла такая же на даче. По-хорошему, следовало растащить их, но я оставила это бисту.
Я уже проваливалась в дрему, когда заскрипели пружины. А ночью, изрядно продрогнув, перекатилась поближе к бисту, согреваясь его теплом.
*
Неделя пролетела одним днем. Делать было особо нечего, и я бродила хвостиком за Рошем по лесу, чтобы потом в ледяной колодезной воде отмывать комья грязи. Ворчала, бурчала, но упрямо плелась за ним снова и снова. Зато мы разговаривали больше, чем за всё время, проведенное вместе. На четвертые сутки бист улыбнулся мне утром, вызвав оторопь.
Уютный ограниченный мирок просуществовал недолго. Меня разбудил громкий голос, который с язвительной интонацией произнес:
– Мелковата самочка. Получше не нашлось?
Плечо под моей щекой напряглось. Рош перекатился в бок, а я подтянула одеяло и заморгала, приглядываясь к незваному гостю.
– Брат, – поприветствовал Рош будто с опаской. Да и напряжение в фигуре выдавало не слишком радостные эмоции от встречи.
– Брат, – повторил за ним незнакомец, на мгновение стирая любую мимику с лица. Да, так бист в нем угадывался точнее. – Я получил твое послание.
Рош всё еще не спешил с родственными объятиями.
– Давно ты свободен?
– С первых суток, – хмыкнул мужчина. – Всё ждал, пока кто-нибудь объявится. Выходит, не напрасно.
Он шагнул вперед, скорее ко мне, чем к Рошу, и тот сдвинулся, становясь на его пути. Второму бисту это не понравилось.
– Что ты делаешь, брат? – спросил он обманчиво ласково. – Прячешь от меня свою игрушку?
– Она со мной, – сказал Рош с отчетливым предупреждением.
– С тобо-о-о-о-ой, – протянул тот. – Забавно, что вместо заботы о братьях ты переживаешь за мелкого человека.
Рош посмурнел.
– Не тебе меня судить. Наш корабль разбит. Братья в плену. И что делаешь ты?
– Выживаю, – ответили ему без тени смущения. – Приспосабливаюсь. Не думал, каково мне пришлось в этой дикой атмосфере?
–
Повисла пауза. Бист усмехнулся.
– Так ты видел, – вкрадчиво.
Рош шагнул вперед.
– Как ты лишил шансов младшего из нас?
– Он погиб бы так или иначе, – перебил чужак, не меняя тональность. – Я поступил целесообразно. А вот ты всегда отличался тягой к слабакам.
Рош кинулся стремительно, без предупреждений. Обрушил на сородича град ударов, издавая рычащие звуки. Клянусь, его ярость можно было попробовать на вкус. Я вжалась в угол, наблюдая широко открытыми глазами, как Рош буквально молотит противника. Теснит к стене, не реагируя на сопротивления. Как подсекает и валит на пол, набрасываясь сверху…
Я зажмурилась.
– Аня. – Он возвышался надо мной, скрывая мощной фигурой большую часть комнаты. – Вставай.
Я послушно приняла протянутую руку, не без дрожи ощутив чешуйки вместо кожи. Рош прижал меня к груди и повел к выходу, заставляя пятиться. Поле зрения ограничивалось его футболкой. После он позволил мне развернуться и мягко подтолкнул в двери.
– В машину. Я скоро буду.
Как была, в одеяле, я шмыгнула в салон и врубила печку. Колотила мелкая дрожь: не думаю, что виновен был только холод. В доме что-то разбилось. Еще через несколько минут показался Рош. Бросил назад сумку с вещами и втопил педаль газа в пол.
– Ты оставил его… там?
– Пламя уничтожит следы.
Он поджог дом. Вот радость для хозяина…
– Я оставил заслонку закрытой. Если повезет, сойдет за несчастный случай.
А когда найдут труп с очевидными отличиями костного строения, корпорация решит, что угорел Рош. Я останусь единственным свидетелем… И потому сейчас самое подходящее время избавиться от меня.
Бист гнал до самого вечера, увозя нас всё дальше. Мы останавливались только на заправках, там же ели и справляли нужду. Почти не разговаривали. Я боялась. Чем руководствовался он, не знаю. Возможно, прикидывал, как со мной разделаться.
Мысль о скорой расправе так укоренилась в мозгу, что я совсем не удивилась повороту в очередную лесную глушь и последующей остановке. Из машины вышла без дополнительных пререканий, надеясь лишь, что ему хватит милосердия не причинять мне боль.
Рош оперся бедром на капот, глядя хмуро и строго.
– У тебя есть выбор, – сказал глухо. – Отправиться со мной в неизвестность. Или остаться здесь.
Я еще переваривала его заявление, когда последовало продолжение.
– Скажешь, что я принудил тебя, в это легко поверить. Что сбежала, когда нас нашла спецгруппа. Едва ли тебя посчитают опасной.
Я не верила своим ушам. Он… отпускал меня? Так просто?
– Я…
Под внимательным взглядом слова умирали на кончике языка. Я не рассчитывала на подобный исход, не была готова. Идея распрощаться, наконец, с бистами раз и навсегда весьма импонировала, я лишь боялась, что моей байке не поверят. Кто знает, какие способы использует корпорация, чтобы разговорить людей? Попасть из огня в полымя будет невероятно глупо и обидно. К тому же… если он готов расстаться со мной сейчас, что помешает ему сделать это снова, но позже? Скажем, через пару лет, когда эта история позабудется.