Жила-была старушка в зеленых башмаках
Шрифт:
Разве ты не имеешь права справить свой день рожденья в той компании, какая тебе по душе?
Агния Львовна покраснела и опять открыла было рот, но Лика Казимировна ее снова перебила:
— Ни слова! Я ничуть не обижена. И вообще я к тебе по делу. Понимаешь, доктор выписал нам с Танечкой рецепт на собачий мезим — ну, это такой препарат для улучшения пищеварения…
— Я знаю, что такое мезим, Лика, сама его принимала…
— Ах да, верно! В прошлом году, я теперь вспомнила. Мне стоит только напомнить — и я все что хочешь
— Лика, но мезим стоит всего сорок рублей! — сказала Агния Львовна.
— Стоил в прошлом году, — поправила ее Лика. — С тех пор цены выросли. К тому же это был мезим для людей, а не для собак. Собачий стоит около тысячи.
«Ничего себе собачья жизнь!» — подумала Агния Львовна.
В этот момент из комнаты донеслось недружное пение, ведомое голосом Варвары Симеоновны: «Степь да степь круго-о-ом!..»
— Что водка-то с людьми делает! — заметила Лика Казимировна. — Так ты можешь одолжить мне деньги на лекарство?
— Лика, а нельзя купить для Титаника человеческий мезим? Это же будет раз в двадцать дешевле! — робко предложила Агния Львовна.
Но Лика так на нее посмотрела, что Агния Львовна тут же поправилась:
— Конечно, Ликуня, я дам тебе пятьсот рублей — о чем разговор?
— Спасибо, я была уверена, что ты нам с Танечкой не откажешь. Да вот еще что! Я ненадолго подкину тебе Титаника, можно?
— Ну конечно, дорогая! — Агния Львовна достала из стоявшей возле стола сумки на колесиках свой кошелек, извлекла из него последние пятьсот рублей и протянула их Лике.
— Спасибо, с пенсии отдам. Ну, так я поехала. Следи за Танечкой. Смотри, чтобы ему со стола ничего не давали, а то у него будет несварение!
Агния Львовна вернулась в комнату. Компания уже почти допила водку и сейчас увлеченно допевала песню. Титаник стоял возле стула Василь-Ваныча и жадно доедал остатки холодца прямо с блюда; его мохнатый хвостик от удовольствия так и ходил ходуном.
Песню допели до конца и стали прощаться.
— Ну, спасибо тебе, Агния Львовна, — сердечно сказал Василь-Ваныч, — давно я не гулял в такой компании и за таким столом! Человеком себя почувствовал!
Иннокентий подошел к Агнии Львовне, протянул обе руки, а когда та протянула ему свою руку для прощального рукопожатия, наклонился и поцеловал ее.
— Пошли мы, Агния Львовна! — объявил Гербалайф. — Если что понадобится — ты нас только позови! Мы тебе… Мы за тебя… — Тут в его голосе зазвенели слезы, причем, как показалось Агнии Львовне, вовсе не пьяные слезы. — В общем, все для тебя сделаем!
— Очень тронута, Андрей, — сказала Агния Львовна. — Спасибо вам, дорогие, что нашли время поздравить меня, старуху. Я тоже никогда не забуду этот мой день рожденья!
Варвара сидела молча и никому ничего не сказала. С нею впопыхах
Агния Львовна проводила гостей и вернулась в комнату. И только тут Варвару Симеоновну прорвало. Она хохотала, наверное, минут пятнадцать, до слез. Агния Львовна поглядела, поглядела на нее, сначала усмехнулась, а потом тоже зашлась смехом.
— Ну что, хозяюшка, подмели гости твой стол? Теперь что будем делать?
— А что мы должны делать?
— Ну, я пойду опять картошку чистить, а тебе, по всей видимости, надо опять топать в своих зеленых туфельках на рынок, пока он не закрылся, да снова покупать угощенье — скоро же твои дети появятся!
— Варенька, картошка у меня кончилась, чистить нечего. Хуже того, что и деньги тоже кончились. Подчистую!
— А деньги летят, наши деньги как птицы летят!.. — запела подвыпившая Варвара Симеоновна, но тут же оборвала себя. — Постой, Агуня! Так у тебя что, и к столу ничего не осталось? А как же твои настоящие гости?
— Сейчас проведу ревизию, но, по-моему, ни чего, кроме половинки холодца.
Она пошла на кухню к холодильнику. Титаник вскочил и побежал за нею. Опережая ее, он сунулся к холодильнику и поскреб его лапой, умильно свесив голову с красным бантиком в горошек.
— Ты что, знаешь, где у меня стоит холодец? Ну конечно, я же его второй раз при тебе доставала. Так холодец тебе понравился?
Титаник тявкнул, выразительно на нее глядя.
— Понимаю, холодец из телячьих ножек — это не морковка в йогурте!
Агния Львовна открыла дверцу холодильника, глянула на стоявшее в нем одинокое блюдо с половиной холодца. Титаник втянул носом воздух, выпустил длинную слюну и восторженно взвизгнул, виляя хвостом.
Агния Львовна решительно вынула холодец и поставила его перед Титаником, прямо на праздничном блюде.
— Ешь, собака, пользуйся случаем! Лопай! Жри! Но если у тебя после этого заболит живот, не жалуйся на меня своей хозяйке!
Титаник упоенно зачавкал. Она вернулась в комнату.
— Знаешь, Варенька, остается один-единственный выход. Ты мне сейчас поможешь все убрать, чтобы никаких следов от этого нашего пира не осталось. Посуду надо всю перемыть, а мусор вы нести, чтобы ни одной обертки, ни одного пакета из-под закусок нигде не было.
— А потом что?
— А потом я лягу в постель и больше уже не встану.
— Это как понять?
— Болеть буду! Может старушка в семьдесят пять лет приболеть в свой день рожденья? Гости придут, поздравят меня, посидят немного и вежливо разойдутся.
— Смотри, чтоб они тебе до того скорую не вызвали!
— Не вызовут. Я скажу, что у меня радикулит разыгрался.
— Родных детей и внучек обманывать нехорошо!
— А у меня и вправду спина побаливает. Она и совсем разболится, когда я все тут закончу убирать!
— Ну, разве что так…
И они вдвоем принялись за уборку квартиры.