Жилец

Беллок Лаундз Мари Аделаид

Глядя на него (и сама не подозревая, насколько печален ее пристальный взгляд), миссис Бантинг ответила:

— Нет-нет, сэр! Бантингу не нужна газета. Он прочитал ее от корки до корки. — Повинуясь какому-то непонятному порыву, она безжалостно добавила: — Он купил еще газету, сэр. Вы ведь слышали крики газетчиков? Не принести ли ее вам, сэр?

Мистер Слут покачал головой.

— Нет, — произнес он недовольно. — Я пожалел, что и в первую-то заглянул. Она вывела меня из равновесия. В ней нет ничего стоящего внимания. То же можно сказать о прессе вообще. Я уже несколько лет не

заглядывал в газеты и очень раскаиваюсь, что сегодня изменил этому принципу.

Хозяйка сходила вниз и принесла заказанный стакан молока с кусочком сахара.

Мистера Слута она обнаружила на его обычном месте, за столом. Он изучали Библию.

Вернувшись, миссис Бантинг застала в гостиной веселый разговор. Она не обратила внимания на то, что Бантинг в веселье не участвовал.

— Ну? — дерзко спросила Дейзи. — Как там жилец, Эллен? В порядке?

— Да, — ледяным тоном отозвалась миссис Бантинг. — Конечно!

— Он, должно быть, помирает со скуки, сидя один как сыч.

Мачеха молчала. — Чем он там занят целые дни напролет? — не унималась Дейзи.

— Сейчас он читает Библию, — коротко и сухо отвечала миссис Бантинг.

— С ума сойти! Тоже мне, занятие для джентльмена!

Джо, единственный из всех слушателей, разразился громким, продолжительным смехом.

— Не вижу здесь ничего смешного, — отрезала миссис Бантинг. — Стыдно смеяться, когда речь идет о Библии.

Бедный Джо тут же сделался серьезен. В первый раз миссис Бантинг высказала ему недовольство. Он принялся оправдываться.

— Прошу прощения. Я знаю, что смеяться над Библией грешно, но, видите ли, мисс Дейзи говорила так забавно, а ваш жилец, как ни крути, престранный тип, миссис Бантинг.

— Не более странный, чем многие из тех, кого я знаю, — быстро отозвалась миссис Бантинг и с этими загадочными словами покинула гостиную.

ГЛАВА XXIV

В последующие дни Бантинга ни на час не покидал саднящий страх и нервное возбуждение.

Бедняга беспрестанно размышлял о том, как ему себя вести, и, в зависимости от сиюминутных капризов души и ума, выбирал то одно, то другое решение из множества самых различных вариантов.

Вновь и вновь он повторял себе, терзаясь беспокойством, что самое страшное во всем этом — отсутствие уверенности. Если бы только он был уверен, он поступил бы так, как диктует долг.

Но, говоря это, он смутно догадывался, что обманывает сам себя. Ибо на взгляд Бантинга любое решение было предпочтительней того, которое многим — нет, большинству людей, попавших в подобные обстоятельства, показалось бы единственно возможным: решения пойти в полицию. Лондонские жители, принадлежащие к тому же сословию, что и Бантинг, испытывают страх перед юстицией. Для него связать свое имя с такими ужасными событиями значило погубить и себя, и Эллен. Никто из служителей закона не станет думать о будущем супругов Бантинг, а между тем дурная слава будет преследовать их до самой могилы. Кроме того, придется расстаться с надеждой когда-либо устроиться вдвоем на хорошее место, а в настоящее время именно этого Бантинг втайне от всей души желал.

Нет, нужно найти иной

путь, в обход полиции, и в поисках такого пути Бантинг напрягал свой неповоротливый ум.

Хуже всего было то, что с каждым прошедшим часом добавлялись все новые сложности, а ужасный груз, тяготивший совесть, неуклонно увеличивался.

Если бы только он знал в точности! Если бы был уверен! И Бантинг говорил себе, что, в конце концов, фактов у нег раз два и обчелся, одни подозрения… и тайное ужасающее сознание, что эти подозрения оправданы.

Дошло до того, что Бантинг стал мечтать о выходе, со всех точек зрения неприемлемом. В глубине души он надеялся, что жилец однажды примется за старое и будет пойман с поличным на месте преступления.

Но мистер Слут не принимался ни за старое, ни за новое — он просто засел дома и не показывал носа на улицу. Он проводил дни у себя наверху и нередко большую часть суток лежал в постели. Ему все еще нездоровилось, как он уверил миссис Бантинг. Его не оставляла простуда, которую он схватил в ту суровую ночь, когда при возвращении домой сошлись их с Бантингом пути.

Немало осложнял жизнь отца Дейзи и Джо Чандлер. Детектив повадился проводить у Бантингов почти все свободные от службы часы, и Бантинг, который прежде души в нем не чаял, начал безумно его бояться.

Но хотя молодой человек почти ни о чем, кроме Мстителя, не говорил и однажды вечером пространно описал эксцентричного джентльмена, который дал официантке соверен, так что и Бантинг, и его жена, слушая это пугающе точное описание мистера Слута, втайне друг от друга тряслись как в лихорадке, — он все же никогда не проявлял к жильцу ни малейшего интереса.

В одно прекрасное утро у Бантинга состоялся с Чандлером очень странный разговор о Мстителе. Молодой человек пришел раньше обычного и застал миссис Бантинг с Дейзи на пороге: они собирались за покупками. Девушка охотно задержалась бы дома, но мачеха кинула на нее неприязненный взгляд, в котором почудился вызов, и Дейзи, вспыхнув и зло скривив свое хорошенькое личико, проскользнула в дверь.

Когда юный Чандлер вошел в гостиную, Бантинга поразило непривычное выражение его лица, в которой бывший дворецкий усмотрел даже некоторую угрозу.

— Мне нужно поговорить с вами, мистер Бантинг, — запинаясь, начал с места в карьер Джо. — Очень удачно, что миссис Бантинг и Дейзи сейчас нет дома.

Бантинг собрался с духом, ожидая услышать страшное обвинение в том, что он приютил под своим кровом убийцу, душегуба, которого ищет весь свет. Ему вспомнилась фраза, жуткая юридическая формулировка: "соучастник после события преступления". Да, сомневаться не приходится, это выражение ему вполне пристало!

— Да? — спросил Бантинг. — Что такое, Джо? — Он бессильно опустился в кресло. — Да? — повторил он неуверенно, поскольку юный Чандлер приблизился и уставил на него пристальный (угрожающий, как ему показалось) взгляд. — Ну, говорите же, Джо! Не томите.

На лице молодого человека появилась слабая улыбка.

— То, что я собираюсь сказать, едва ли будет для вас сюрпризом, мистер Бантинг.

Бантинг сделал неопределенное движение — то ли кивнул, то ли покачал головой.