Шрифт:
Алексей Шубин
Жили по соседству
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Автомобильный человек и его родные
1.
Погожим весенним днем по шоссейной дороге из Москвы на юг неслась новая темно-зеленая машина "Москвич".
Сам по себе факт непримечательный. Зеленые, серые, синие и прочих цветов машины в великом множестве снуют то большим и малым дорогам Советского Союза, но этот "Москвич" по многим причинам достоин внимания читателя.
Тот, кому доводилось много ездить на машинах, не мог не заметить, что все они ходят неодинаково. Одна, старательно объезжая малейшие рытвины, делает
У водителя темно-зеленого "Москвича", если так можно выразиться, был почерк каллиграфический. Самый привередливый работник автоинспекции не нашел бы, к чему придраться, и в то же время любой седок сразу определил бы, что машину ведет новичок, сдающий экзамен автодорожного чистописания.
Так оно и было на самом деле. И водитель был молод, и документ на право вождения не успел помяться в его кармане. В минуты появления дорожных знаков живое и веселое лицо молодого автомобилиста становилось крайне сосредоточенным и серьезным, зато, когда впереди виднелся участок прямого и гладкого пути и представлялась законная возможность "газануть", молодой водитель газовал с наслаждением. И вообще он, по-видимому, был очень счастлив, потому что пел. Пел для самого себя, ибо, кроме него, в машине никого не было. Пел непрерывно, от Москвы почти до самого города Ефремова.
Звали этого счастливого путешественника Леонидом Карасевым, а темно-зеленый "Москвич" был его только что приобретенной собственностью. Ведя его, Леонид Карасев переживал то, что должен был переживать герой волшебной сказки, первый раз взлетевший на ковре-самолете.
– Мы люди... большого полета...
– запел он очередную песню, но сразу смолк: на бровке дороги, несмело подняв руку, стояла пожилая колхозница.
Мягко сработал новый тормоз, и машина остановилась.
– Садись, бабушка, подвезу!
Старушка была приятно удивлена. Печально, но факт: легковые машины редко останавливаются перед бабушками.
Дальше случилось нечто совершенно малоправдоподобное. Как всем известно, лучшее в легковых машинах место (справа от шофера) по неписаным правилам всегда бронируется за женами начальников. Старушка попала на такое место и испугалась.
– Да как же я с тобой, милок, расплачусь? В ее руках оказалась новенькая пятирублевка. Скомкав бумажку, она конфузливо сунула ее в карман водителя. Леонид Карасев вытащил хрустящий комочек и вернул старушке.
– Мне, бабушка, твои деньги не нужны.
– Задаром везешь?
– ахнула старушка.
– Задаром. Ты, бабушка, куда едешь?
– В самый город Ефремов, у меня там дочка в роддоме. Зять телеграмму дал, вот я и поторапливаюсь... Машина-то у тебя чья?
– Моя.
– Понятно, твоя, коль ею управляешь. Я про то спрашиваю: какой организации?
– Никакой, моя собственная.
– Сам купил?
– Сам, бабушка, за свои деньги. Старушка внимательно посмотрела сначала на большие и сильные руки, крепко державшие
– Видать, зарабатываешь, если автомобильным человеком стал.
– Я, бабушка, на заводе "Сельмаш" работаю, заработок у меня достаточный.
– Вон что...
Снова поглядела старушка на соседа, и он ей понравился еще больше. Молодой, здоровый, видный, приветливый и, по всему, непьющий. Вот бы Дашке жениха такого!
Мысль о любимице-внучке так ее обеспокоила, что она повела разговор почти напрямик.
– Женатый или холостой?
– Холостой. Мне, бабуся, всего двадцать три года.
– Вовсе молодой. При твоих обстоятельствах вполне можно о невесте подумать... Девушку на примете имеешь?
Бабкин вопрос заставил Леонида Карасева слегка покраснеть Дорога впереди была прямая и гладкая, но лицо у него стало такое, будто он вел машину по краю пропасти. Ответил серьезно и честно:
– Имею, бабушка. Очень хорошая девушка. Старушка вздохнула, но, подумав, сказала:
– Ежели есть по сердцу, то ладно. Только не прошибись. Нынче они разные бывают, невесты-то.
За разговором незаметно подъехали к Ефремову. Когда началась первая городская улица, старушка хотела сойти, но Леонид Карасев, наведя справки и сделав крюк по незнакомому городу, с почетом доставил ее к подъезду роддома.
Вылезая из кабины, довольная пассажирка предложила:
– Может, возьмешь все-таки?
В руке у нее зашуршала злосчастная пятерка.
Карасев даже рассердился:
– Ну тебя, бабушка!
– Как знаешь... Благодарствую за доставку. Старушка уже с крыльца оглянулась на отъезжавшую машину и в глубоком раздумье покачала головой. "Не мне бы, старой, а Дашутке в машине рядом с таким парнем сидеть".
Легко было Леониду Карасеву отказаться от бабкиной пятерки, но, говоря по правде, и рубль не был бы для него лишним! Выехав на проезжую улицу города, он остановил машину у киоска с газированными водами, тщательно обшарил карманы и нашел в них одиннадцать копеек.
– Два стакана газировки без сиропа!
– заказал он, щедро выбрасывая на мокрый прилавок весь наличный капитал.
Пообедав таким образом, он для большей сытости прибег к средству, известному со дня изобретения первого пояса, - затянул потуже живот. Средство это, по-видимому, себя оправдало, потому что, выбравшись на широкое шоссе и пустив машину на полный газ, он снова запел. На этот раз о том, как зацветает в поле лен и как по полю ходит девчонка с такими косами, что в них можно влюбиться.
Кроме степного ветра, Леонида Карасева никто слышать не мог, но автор повести готов поклясться, что Карасев пел именно эту песню.
2.
Быстро ездят по хорошим дорогам новые автомашины, но есть скорости во много раз большие, и ничто не может помешать автору и читателю оказаться в рабочем поселке под областным городом Тавровом на несколько часов раньше темно-зеленого "Москвича". За это время мы успеем кое с кем познакомиться. Прежде всего с Наташей Карасевой, младшей сестрой нашего героя.