Жираф Джим
Шрифт:
— Я слышала, у вас скоро будет большое событие, — говорит она ровно в 11:31.
— Да, у нас с женой будет ребенок.
— Я сейчас допечатаю предложение и поздравлю вас как положено. — Миссис Унынья заканчивает печатать очень длинное предложение. Я подхожу к ней поближе в ожидании объятий, поцелуя в щечку или хотя бы сердечного рукопожатия, но она только смотрит на меня и спрашивает: — Вы его усыновляете?
Я качаю головой.
— Искусственное оплодотворение?
Я
— Нет, мы все сделали сами.
— А. И как вы его назовете?
— Жена выбрала имя для девочки. Эклер. А я — для мальчика.
— И какое вы выбрали имя?
— Турбо.
— Турбо, — задумчиво повторяет миссис Унынья. — Вы хотите назвать сына Турбо?
— Если будет мальчик, то да.
Миссис Унынья качает головой.
— Нет, так не пойдет.
— Почему не пойдет? Мы с женой договорились, что имя для девочки выбирает она, а для мальчика — я. Вот мы и выбрали.
— Да, но ваша жена выбрала очень хорошее имя.
— Турбо — тоже хорошее имя.
— Для автомобиля, Скотт. Или для автозапчасти. Для мотора повышенной мощности. Но не для ребенка.
— Извините, но Турбо — наш ребенок, и мы назовем его, как хотим.
— Только через мой труп.
— Прошу прощения?
Миссис Унынья поджимает губы.
— Если вы назовете ребенка Турбо, я подам на вас в суд.
— Вы что, серьезно?
Она кивает. Потом пристально смотрит на меня, сокрушенно качает головой и говорит:
— Ведь вы пошутили? Ну, что хотите назвать сына Турбо.
— Э… Да.
— Каким надо быть идиотом, чтобы назвать сына Турбо?
— Я не такой, да.
— Кстати, об идиотизме, — говорит миссис Унынья. — Вы видели конспект новой программы? Всякого, кто согласится работать в такой программе, надо срочно вести к психиатру.
Через час я врываюсь в кабинет Гарри Дельца, как говорится, с шашкой наголо. Сперва, конечно, стучусь. Все-таки Гарри Делец — это Гарри Делец.
— Скотт, — говорит он, — садись.
Я остаюсь стоять.
Звонит телефон. Гарри берет трубку и долго беседует со своим партнером, доктором Бэмсом, автором научно-популярного бестселлера «Почему кровь липкая». Я сажусь.
— Скотт, — говорит Гарри минут через двадцать. — Как настроение, моя прелесть?
— Настроение хорошее. Вернее, не совсем хорошее. То есть совсем не хорошее на самом деле. Я по поводу новой программы… похоже, тут есть одна небольшая проблема.
— Я тебя слушаю.
Я достаю из кармана сложенный листок, разворачиваю его, прочищаю горло и зачитываю громко и с расстановкой:
—
— И в чем же проблема?
— У нас научно-фантастический канал, — объясняю я. — Проблема в том, Гарри, что новая программа не вписывается в формат. Она ни разу не фантастическая.
— В каком смысле?
— Фантастика — это от слова «фантазия», «вымысел». Собственно, в этом и дело.
— Да?
— Ну, полдела как минимум.
— А остальные полдела?
— Я как раз к этому подхожу. Бревно — это дерево, Гарри. А дерево — наименее научный строительный материал в строительной промышленности. Почему бы нам не заменить бревно, скажем, на кусок пластмассы? Пластмасса — материал научный, искусственно созданный учеными.
Гарри начальственно качает головой.
— Ты, наверное, просто не знаешь, Скотт, что пролетарии не «тягают» куски пластмассы. У меня были знакомые пролетарии, и я ни разу не слышал, чтобы кто-то из них «тягал» кусок пластмассы. Им это не интересно. Они «тягают» исключительно бревна.
— Понятно. — Пару секунд я перевариваю услышанное. — Но вернемся к элементу фантастики. Почему нельзя использовать актеров? Ведь мы приглашали актеров для «Космонавта в космосе», и все прошло на ура.
— Я что-то не понимаю.
— Не надо нам никаких документальных съемок. Сделаем постановочные, со сценарием и сюжетом. И никаких скрытых камер. Всю программу снимаем в студии.
Гарри задумчиво трет подбородок, кивает.
— И еще, может быть, уберем пролетариев? Как сказал кто-то мудрый, никогда не работай с детьми и животными. И пролетариями.
— Ты уверен, что именно так?
Я киваю.
Гарри тоже кивает, но более начальственно.
— Какой-то резон в этом есть. Но ты забыл одну вещь.
— Что я забыл?
— Ты забыл наших акционеров.
— Каких наших акционеров?
— Ну, вернее будет сказать — нашего акционера. Акционер у нас только один. И он мой партнер. Доктор Бэмс.
— Доктор Бэмс.
Он кивает.
— И когда доктор Бэмс сделался нашим акционером?
— На прошлых выходных. Мы с ним поехали в мини-отпуск, в Париж, — объясняет Гарри. — И он просто взял меня за горло.
— Но, Гарри, ведь ты не владеешь каналом. И никогда не владел. Ты здесь просто работаешь. Как и я. Хотя, конечно, мое положение с твоим не сравнить, — уважительно добавляю я.