Жить, чтобы пылать... СИ
Шрифт:
***
Голова ужасно гудела. Хотелось очень пить. Но вставать с кровати было лень, да и я не уверена, что меня держали бы ноги, после вчерашнего. Поздравляю вас, мисс “Я не пью”, похоже, вчера, вы не оправдали, столь высокое звание. Дверь открылась, в комнату вошел Демьян. Он принес воды и таблетку. Заботливый. Я натянула одеяло до самого носа и испуганно смотрела на него, ожидая, что он мне сейчас выскажет.
– Проснулась? Как голова? Хотя, и так видно. Я тебе принес лекарство, выпей, легче станет!
– он присел на край кровати
– Вчера ты мне говорил то же самое! Выпила, не полегчало!
– тихо проговорила я. Фу, кажется выговор откладывается до лучших времен.
– Кто же знал, что тебя унесет в такой отрыв? Я бы Никите руки оторвал! Зачем было тебя спаивать?
– он зло смотрел в сторону.
– Между прочим, это не Кит мне принес первый коктейль. И не он отказался объяснять, что происходит. И в конце концов, засос тоже, не его рук дело!
– Губ. Еще не хватало, чтоб он тебя касался своими губами.
– Как я здесь оказалась? Я вообще ничего не помню! Помню, как пила, а что было потом… - я вдруг похолодела. А что было потом? Как я оказалась у себя в кровати, да ещё и полностью голая? Кто меня раздел и уложил?
– Потом ты явилась ко мне в кабинет, немного побуянила, мне просто пришлось тебя взвалить на плечо и отнести в комнату. Я же тебя и уложил спать.
– Ты??? Это ты меня раздел и уложил спать??? Я тебя ненавижу!
– я схватила подушку и попыталась его огреть ей.
– Убирайся! Видеть тебя не могу! Пошел вон из моей комнаты.
Придерживая одной рукой одеяло на груди, другой я попыталась его столкнуть с кровати. Демьян молча встал, закрыл дверь на замок и резко сократив расстояние до кровати, схватил меня за руку и притянул к себе. Я не успела ничего понять, как он заткнул мне рот поцелуем. Жар внутри меня, казалось, затопил все тело. Наплевав на все, я ответила на его поцелуй. Почему я так легко сдалась ему в плен? Где моя рассудительность? Где спокойствие? Где совесть, в конце концов?
Он, вдруг, прикусил мне губу, отстранившись, посмотрел на меня помутневшим взглядом и отпустил мои руки. Он тяжело дышал, в глазах было желание и горечь. Он, словно, искал выход из этой ситуации, но не находил его. Тишина затянулась.
– Прости! Я не смог сдержаться! Хотелось наказать тебя за то, что ты наговорила. Со мной ещё никто себя так не вёл.
– тихо сказал он.
– Уходи.
– на глаза навернулись слезы.
– Мне надо тебе кое-что сказать…
– Уходи. Я не хочу ничего слышать.
– сдерживать их я уже не могла.
– Я все равно скажу! Той ночью ничего не было!
– Ага, и засос я себе с утра сама нарисовала. Уйди!
– Нет, засос я тебе оставил. Но больше, ничего не было. У тебя была температура, ты бредила, я услышал это и пришел.
– Ну конечно, это же как мне надо было бредить, чтобы ты в другом конце здания услышал? Или на коврике перед дверью ночевал?
– горько улыбнулась я.
– Нет. Мы с Никитой поменялись комнатами. Поэтому, я был всегда рядом.
– он улыбнулся.
– И буду.
– Пошел вон! Мне долго еще повторять?
– зло процедила я, сквозь зубы.
– Как пожелаете, мисс “Недотрога”!
– я кинула в него подушку. Слезы рекой лились по щекам. Сволочь, скотина, козел! Убила бы! Лицемер!
Я рухнула под одеяло, накрылась им с головой.
прямым рейсом, без пересадок. И слушать оправдания не станут! А какие оправдания? Я сама виновата! Сама рухнула к нему в объятья! Дура, дура, дура!
Кит сидел в кабинете, опустив взгляд вниз. Демьян сидел за столом и хмуро на него смотрел.
– Зачем ты это сделал? Зачем ты её напоил?
– сквозь зубы процедил Демьян. Если б кто-то знал, насколько он сейчас был зол. Но нельзя подать вид, иначе, потом именно на этом и сыграют.
– Я спрашиваю тебя, какого черта ты её напоил?
– Она сама… - отвечал тихо Кит.
– Она была против! Она же русским языком сказала, что не пьёт!
– перебив его на полуслове заорал Демьян.
– Но ты ведь ей коктейль сделал?
– съязвил Кит.
– Идиот! Он безалкогольный! Я досье её изучал! Ей пить нельзя, придурок, понимаешь?
– Как нельзя? Я же не знал! Я ей просто налил коктейль, она выпила и…
– И её унесло! Господи! Я бы тебе сейчас голову открутил! Короче, слушай внимательно и запоминай, а еще лучше, записывай! Еще раз, я увижу тебя рядом с ней, тебе не жить! Ты меня понял?
– спокойным, казалось, голосом прошипел Демьян. Вот только спокойствие было обманом. Его, словно, изнутри злость раздирала на кусочки.
– Я-то понял, но запоминать не буду. Внутри команды отношения разрешены. А вот тебе это строго запрещается! Поэтому, я бы на твоем месте, не подставлялся. На твое поведение глаза закроют, а вот ей придется выхлебать всю чашу страданий до дна!
– резко встав со стула, Никита вышел из кабинета, от души хлопнув дверью.
Карандаш в руках Демьяна с треском сломался пополам. Он сидел за столом и прокручивал в памяти моменты.
Он стоял, облокотившись на машину и ждал её, периодически глядя на фотографию. Обычная девушка, ничего особенного. Такие толпами ходили по столице. Он никогда не обращал внимание на этот тип женщин. Они для него были слишком простыми. Его вечно тянуло на каких-то законченных стерв, которых интересовало лишь наличие загородной недвижимости, автомобиля и толщина кошелька. Но это было выгодно. Не имело смысла таскаться на свидания с букетами, гулять по паркам, держась за руки, как в детском саду. Открыл кошелек, свозил в ресторан, подарил украшение, и она твоя. Только это быстро приедалось, и они, вполне, тихо и мирно, он без скандала, она с очередной побрякушкой, разбегались по разным сторонам, поздравляя друг друга по праздникам, и иногда, встречаясь на тусовках. Жениться было рано, от сопливых детей воротило. Молодость. 27 лет, ещё жить и жить!
Подняв голову, он увидел Стасю и окликнул её. Она покорно подошла. Немного растрепанная, с небольшими мешками под глазами, видно, что дорога вымотала. Забрал вещи, положил в багажник, а она так и стояла, задумавшись о чем-то своем. Потом, очнувшись, села в машину. Сев следом, он осмотрел её. Ну да, ничего особенного. Она подняла глаза на него, и он понял, что пропал. Казалось, что глазами она смогла прикоснуться к его душе. Он что-то спрашивал, а она смотрела, не догадываясь, что у него внутри все переворачивалось вверх дном, привычный, для него, мир рухнул в пропасть. И душа полетела туда же.