Жить дальше
Шрифт:
Она кивнула в ответ и отвернулась, стараясь не думать о том, как будет жить без него. Она взглянула на небо, усыпанное звездами. Как же так получилось, что вся их жизнь пошла под откос? Как они могли зайти так далеко?
Почему все это стряслось с ними… и с Алли?
Глава 13
Утром Пейдж дождалась, пока мать и Алексис встали, приготовила и подала завтрак на кухне и спокойно объявила, что просит их уехать, так как неделя — это и так слишком много, и что у нее есть дела дома, а их присутствие здесь только все осложняет. Она не упоминала о вчерашнем вечере, не извинялась, но они
Мать сказала, что Дэвид страшно скучает по Алексис, а ей самой пора уже взглянуть, как ремонтируют ее квартиру.
Они мастерски находили нужные объяснения, но Пейдж в данном случае это не волновало, она хотела только одного — чтобы сегодня вечером их уже не было, она даже забронировала им места на четыре часа дня, к удивлению Марибел, — в первом классе. Она даже заказала такси, чтобы отвезти их в аэропорт. Машина придет в два часа дня — вполне достаточно времени до их рейса.
Они успеют еще пообедать и даже навестить Алисон, если захотят.
— Но… — перебила мать, — мне нужно упаковать столько вещей… а у Алексис сегодня, как назло, мигрень. Разумеется, если ты настаиваешь, мы можем улететь завтра.
Но этого Пейдж не собиралась допускать — она не будет терпеть ни одной лишней минуты. Теперь она сама хочет управлять своей жизнью. И Брэду она сказала, что ему лучше уехать, как это ни грустно.
— Я думаю, Алисон не обидится, — мрачно пошутила Пейдж, но они восприняли ее слова всерьез и просили передать Алисон, что они ее любят.
Она оставалась с ними до отъезда. Перестелила их постели, собрала два тюка грязного белья, пропылесосила весь дом. Она чувствовала, что делает то, что давно должна была сделать, чтобы привести свою жизнь в порядок.
Расставание было прохладным, учитывая накал вчерашнего вечера. В сущности, после этого им не осталось ничего, что еще можно было бы сказать друг другу. Алексис в новой шляпке и Марибел в новом костюме, купленном в Сан-Франциско, поцеловали воздух где-то поблизости от щек Пейдж и скрылись в лимузине. Когда машина тронулась, Пейдж испытала огромное облегчение. Они уехали. Особенно тщательно она наводила порядок в комнате Алисон. Ее удивило огромное количество упаковок слабительного, оставленных Алексис, — Пейдж знала, что Алексис больна, но, похоже, никто не отдавал себе отчет в этом. Или же отдавали, но не обращали внимания. Сестра явно хотела исчезнуть, исчезнуть со всем тем, что ей пришлось перенести, и это было ужасно. Но ведь Пейдж сама хотела бы снова стать маленькой девочкой, той девочкой, какой она была, пока отец не изнасиловал ее. Зато теперь, после того как они уехали, Пейдж чувствовала себя свободной, гораздо свободнее, чем когда-либо с тех пор, как произошел этот несчастный случай.
В четыре часа Пейдж забрала Энди из школы, и он спросил, можно ли купить по дороге букет роз. Пейдж согласилась, только сказала, что ему придется отдать их Хлое, так как в палату интенсивной терапии, где лежит Алисон, нельзя приносить цветы. Он согласился. Он был так рад, что скоро увидит сестру, и всю дорогу болтал об этом. Пейдж пришлось еще раз напомнить ему, что Алисон теперь совсем не похожа на себя.
— Знаю, знаю, — важно ответил он. — Она словно спит.
— Нет, — терпеливо объясняла Пейдж в очередной раз, — это другое. Голова у нее перевязана бинтами, а руки и ноги стали такими тонкими. Во рту у нее трубка, которая помогает ей дышать, она связана с большой машиной, которая дышит за нее. Это иногда очень страшно, особенно
Понял? Ты сможешь говорить с ней, она услышит тебя, но сама тебе ничего не ответит.
— Понял. Она спит.
Этот визит для него был очень важен, и он весь день говорил об этом в школе. Энди не мог дождаться момента, когда они приедут в госпиталь, а потом, взяв Пейдж за руку, еле поспевал за ней по коридору к палате интенсивной терапии.
Они успели купить розы для Хлои, а для сестры он купил гардению.
— Ей понравится, — гордо сказал он и сам понес гардению. И все-таки, хотя она готовила его к этому зрелищу, она поняла, что Энди испугался, когда они вошли в палату. К тому же Алисон в этот день выглядела не самым лучшим образом: она была бледной, и новые бинты, казалось, закрывали все ее лицо и голову. Было отчетливо видно, что она обрита, и казалось, что в палате больше аппаратов, чем обычно. Это было, конечно, не так, но Пейдж так казалось, когда она смотрела на реакцию Энди.
Сначала он ошеломленно стоял на пороге, а потом медленно двинулся вперед и положил свою гардению на подушку рядом с Алисон.
— Привет, Алли, — прошептал он и коснулся ее руки.
Пейдж не смогла сдержать слез. — Все в порядке… я знаю, что ты спишь… мама мне все сказала.
Некоторое время он смотрел на нее, поглаживая ее руку, а потом наклонился и поцеловал в щеку. Она пахла только медикаментами, и естественный запах издавала разве что принесенная им гардения на подушке сестры.
— Папа сегодня поехал в Нью-Йорк, — начал рассказывать Энди, — и мама сказала, что я скоро снова могу прийти к тебе. Жаль, что я так давно тебя не видел. — В палате стояла тишина, и было слышно, как приглушенно работали машины да всхлипывала Пейдж. — Я люблю тебя, Алли… без тебя дома так скучно. — Он хотел рассказать ей, что папа и мама постоянно ссорятся, но решил не огорчать ее. И он в самом деле скучал по ней, ему не хватало сестры. Хорошо бы она поскорее вернулась домой. — И вот еще что… у меня появился новый друг… Бьорн… это Хлоин брат. Ему уже восемнадцать, но это только так считается, не в самом деле. — Он повернулся и улыбнулся матери. К его удивлению, она плакала. — Мама, что с тобой?
— Ничего, — ответила она, улыбаясь сквозь слезы. Она гордилась им — хорошо, что она все-таки привела его сюда. Она даже не думала, насколько ему было нужно увидеть сестру — даже если Алисон суждено умереть, у него останется чувство, что он попрощался с ней. Он будет знать, что его сестра не просто растворилась в ночи, превратившись в ничто.
Он еще немного поговорил с Алисон, а потом повернулся к Пейдж и сказал, что готов идти к Хлое. Он еще раз посмотрел на сестру и, приподнявшись на цыпочках, поцеловал ее.
— Я скоро вернусь, хорошо? Только ты просыпайся скорее, Алли. Правда, нам тебя не хватает… я люблю тебя, — сказал он, и мать вывела его из палаты интенсивной терапии. Одной рукой он держал ее за руку, а в другой нес букет роз.
Пейдж быстро взяла себя в руки, потом поцеловала сына и похвалила его за мужество:
— Ты просто молодчина, Энди, я так горжусь тобой!
— Как ты думаешь, мама, она меня слышала? — обеспокоенно спросил он.
— Я уверена, милый.
— Я тоже так думаю, — грустно сказал он. Хотя по дороге к палате Хлои он так и не оправился от шока, все же Пейдж была поражена, как мужественно он перенес это посещение — не плакал и даже не подал виду, как сильно он испуган. У Хлои он уже почти совсем пришел в себя.