Жить жизнь. Трилогия о любви и манипуляциях
Шрифт:
Матвей молчал. Анна пояснила смысл:
– Я больше не впускаю в свою жизнь тех, кто меня жалил. Я принимаю твою природу.
Он театрально вздохнул:
– Ты очень сложная, Аня…
– Видимо, для тебя – да. Тебе действительно нужно что-то попроще, то, чего ты достоин.
Она произнесла это спокойным, ровным тоном, без тени злорадства. Как вердикт или констатацию факта.
– И что дальше?
– Дальше я уезжаю жить в Нью-Йорк.
Он удивленно округлил глаза:
– Что ты будешь там делать?
– Трилогию издает одно из самых крупных издательств
Он замолчал на несколько минут. Залпом выпил виски и заказал еще. Матвей молчал. Анна смотрела на него, пытаясь считать по лицу мысли, но борода и ботокс усложняли задачу. Она видела только движение его глаз и губ. Глаза говорили, что он думает, губы – что принимает решение.
– Выходи за меня, Богинская! – воскликнул Матвей.
Анна смотрела шокированно. Он продолжил:
– Сколько можно жить в этой неопределенности? Я тебя забыть не могу, ты меня – тоже. Давай поженимся!
Он достал из сумки коробочку и поставил на стол. Анне показалось, что ее оглушили. Ударили молотком в темечко. Он сразил ее масштабностью цинизма. Не поленилась открыть: в футляре действительно оказалось кольцо. Неожиданный поворот событий…
– И как ты себе это представляешь? – спросила она, рассматривая Матвея поверх кольца.
– Прямо сегодня съезжаемся, а завтра в ЗАГС. Ты же сама сказала, что я ничего не сделал. Вот!
Матвей улыбался своей фирменной улыбкой, которая, как табло красными буквами, высвечивала: «Я молодец». Удовлетворенность. Матвей доволен собой.
– Мы с тобой уже съезжались, – протяжно произнесла она. – Забыл?
Анна смотрела на кольцо. Небольшой бриллиант блестел, отражая свет ресторана. Подняла голову и встретилась с глазами цвета горького шоколада. Их взгляд словно нажат на паузе в видео жизни. Пауза затянулась, но с каждой секундой Анна все отчетливее понимала, что кольцо – невозможный сценарий ее будущего, даже если бы она поверила в искренность Матвея.
– Отвечу тебе твоими же словами, – она сделала паузу, как когда-то он. – Если мне не нужен ты, мне не нужно твое кольцо, – громко захлопнула коробочку и бросила на Матвея взгляд победителя. – Так же, как не нужна жизнь с тобой.
Встала из-за стола.
– И что, это все?
– Мне больше нечего тебе сказать, – безразлично обронила она.
Матвей схватил ее за запястье:
– Ответь мне на один вопрос!
– Задавай.
– Что будет во второй и третьей книге?
Анна грустно посмотрела:
– А что было в первой, Матвей?
– Правда.
– Вот и во второй и третьей будет то же.
Она направилась к выходу.
Анна, когда ехала на встречу с Матвеем, решила быть искренней. И была.
Мы можем позволить себе быть искренними до конца, только когда нам ничего не нужно от человека. Ей от Матвея больше ничего не нужно. В начале их отношений она была открыта, потом поняла, кто он, решила сыграть, выиграла его игру еще раз и отказалась от нее на острове Тиран. Спустя время Анна подумала, что освободилась, позже выяснила: это не так. Она смирилась с эмоциональной привязкой к нему в надежде, что рана затянется сама под мазью жизни. Она простила, приняла его природу, отпустила, поняла, продолжила,
Тогда, выходя из кабинета Матвея, она еще сомневалась. Потом, во втором раунде, сомневалась тоже. Вернувшись из Египта, верила, что ее изменение способно повлиять и на него. Когда вышла книга, в глубине души надеялась. Возможно, Матвей действительно изменился, но за это время Анна изменилась еще больше. Она нашла в себе гордыню, прожила ее и осознала. Победила страх одиночества: поняла, что для самодостаточной личности его не существует. Прожила свой страх быть отвергнутой. Она извлекала из себя страхи один за другим, безжалостно удаляя их из бессознательного и расширяя возможности своего выбора.
И та, кем она стала, не могла быть со скорпионом. Отказывалась проживать жизнь в напряжении, в постоянном ожидании укуса. Доверие умерло – его убил Матвей. Яд недоверия нельзя забыть. Ты можешь только сделать вид – из страха одиночества или боясь, что лучше не будет. Но забыть боль невозможно, ведь тот момент, когда тебя нещадно жалят, тело запоминает навсегда. Забыть об этом невозможно. Только страхи заставляют совершать грех прощения.
Анна давно знала, что человек – это действия. Но благодаря Матвею поняла: их недостаточно. Громкие фразы, секс на адреналине, кольцо – не имеют значения, это лишь способы манипуляции для психологического насильника. Фейерверк эмоций, с помощью которого он достигает порабощения. Важно осознать: там, где любовь, никогда не будет подавления и унижения. Любовь всегда созидательна и не может нести разрушение. Наоборот, она несет уважение, доверие, заботу и сексуальное влечение, которое часто проявляется в поцелуе. Поэтому не надо называть любовью то, что ею не является. И не стоит тратить жизнь на тех, кто на самом деле тебя не любит.
Матвей ее не любил. Он не знал, что это такое. Он жил в другом мире, где любовь – слово, помогающее быстро получить то, что нужно. Матвей мог только пользоваться, но не отдавать. Его природа – жалить. И не стоит искать оправдания природе, отличной от твоей. Анне понадобился путь длиною в жизнь, чтобы осознать это.
Поэтому она закрыла дверь их отношений, забила ее гвоздями, чтобы та не открылась ни сквозняком эмоций, ни ветром страха. И, даже если дернуть за ручку, дверь останется запертой. Она закрыла ее окончательно только в Нью-Йорке. Потому что, совершая грех прощения, мы показываем жизни, что наше место с теми, кто нас безжалостно жалит. С теми, кто разрушает, ничего не давая взамен.
Любовь не умирает беспричинно. Ее убивают слепота, предательство и эгоизм. Она умирает от усталости, из-за отсутствия слов и действий.
Наверное, можно или нужно было сказать Матвею больше, но зачем? Однажды ты понимаешь, что скорпиону невозможно объяснить: не поймет, потому что он другой. Завтра он проснется и обвинит ее. Придумает тысячу причин, чтобы переложить ответственность на мир, людей, погоду. Виноват кто угодно, только не он.
Их встреча нужна не ему – она нужна ей. Чтобы проскорбеть невозможность изменения Матвея. Только пережив это чувство, мы окончательно освобождаемся. Она сделала все, чтобы помочь Матвею, но вряд ли он сможет оценить ее вклад.