Жить жизнь. Трилогия о любви и манипуляциях
Шрифт:
– Поужинаем у нас в гостиной?
Она кивнула и натянула угги. Сруб спроектировали так, что вместо привычного холла в центре находилась гостиная с камином, вокруг которой, как лапы паука, располагались комнаты.
Анна вышла из номера. Камин бросал отблески огня на стены. На столе красное вино и закуски. Видимо, Женя сделал заказ раньше, чем вышел из ресторана. И, судя по наличию алкоголя, двух бутылок шампанского, выпитых днем, ему недостаточно. Анна внимательно посмотрела на него. Изменилось ли ее отношение после понятого? Нет. Она по-прежнему относилась к нему по-доброму.
– И что интересного ты нашел в книге? – Анна направила разговор в нужное ей русло.
Женя цитировал и пересказывал отрывки. У него наверняка сотни вопросов. Но пока он делился эмоциями от своего выхода из зазеркалья. Она же поддерживала диалог. Собеседник глубоко вздохнул и потянулся за сигаретой. Анна удивленно подняла бровь:
– Ты же не куришь!
– Ты куришь, и мне захотелось, – прокомментировал он. Зажег сигарету и внимательно посмотрел: – Давай не будем совершать ту же ошибку.
Анна изобразила немой вопрос.
– Не будем обсуждать прошлое, тем самым воруя время у настоящего, – он дословно процитировал текст своего послания и мягко попросил: – Расскажи мне о себе.
Странный переход: Женя переключился в секунду.
– Спрашивай, – безразлично ответила она.
– Матвей звонил или писал? – он вглядывался.
– Нет, – прямо ответила Анна. – Он и не должен был. У него другая цель.
– Какая?
– Испортить мои отношения: он же не знает, что мы друзья, – Анна сделал акцент на последнем слове.
– А почему мы до сих пор друзья? – перешел в наступление он.
Тихо вздохнула: разговора не избежать.
– Ты всегда была мне небезразлична. Теперь мы общаемся на равных.
– Потому что мы разные, Женя, – мягко произнесла она.
– А я не согласен. Мне кажется, мы очень подходим друг другу.
– Это в чем же? Ты любишь высоких блондинок модельного типа. Я не такая. К тому же я не веду здоровый образ жизни, – указала взглядом на сигарету в его руках: она специально сделала акцент на том, что он выделил в Валентине как главное преимущество. – Бесед о боге не веду. Профессиональные позы в постели не принимаю.
– А мне это неважно, – прервал он монолог. – В тебе я ценю другое. Твою самодостаточность и искренность.
– Ты говорил, что и Вероника, и Валя были самодостаточными.
– Они меня обманули: они только притворялись. А ты сделала себя сама, без папы и мужчин.
– А что такое самодостаточность в твоем понимании?
– Когда женщина независима, имеет все, что ей нужно, и не требует от мужчины того, чего ей не хватает.
С трудом сдержала улыбку:
– То есть самодостаточность – это материальная обеспеченность?
Он уверенно кивнул. Мысленно Анна улыбалась,
– А если я скажу тебе, что квартиры у меня нет, зато есть кредиты, – соврала она.
– Да ладно! Ты всегда хорошо зарабатывала.
– Я неудачно инвестировала деньги. Поэтому ничего нет, – она выдала первое, что пришло на ум.
Женя недоверчиво наклонил голову.
– Поэтому я не самодостаточная в твоем понимании, – подытожила она.
Вместо ответа собеседник осушил бокал до дна. И зажег еще одну сигарету.
– Но ты же умеешь зарабатывать?
– Умею. Но в будущем появятся дети. И еще тысячи причин, как с Валей, могут помешать заработку, – напомнила она. – Тебе нужна совсем другая.
– Ты хочешь сказать, что я меркантильная сволочь? – в голосе нет возмущения. – А если предположить, что ты ошибаешься? – он сделал многозначительную паузу.
– Я не называла тебе меркантильной сволочью. Просто я не самодостаточная в твоем понимании. К тому же знаю, что фраза «А если предположить, что вы ошибаетесь и на самом деле это не так?» используется, чтобы дезориентировать клиента в переговорах, – Анна улыбнулась. – Ты забыл: этому тебя научила я.
Женя замер и уставился на огонь. Вся его поза говорила о том, что он напряженно думает, нервно втягивая дым сигареты. Анна же ждала: уйти не представлялось возможным.
– И что мне теперь делать? – наконец выдавил он и пронзительно посмотрел в глаза.
Он испытывал долгим взглядом, в котором читалось нечто хищное. Как аллигатор, наблюдающий за жертвой, прежде чем напасть. Анна не отвела глаза. Она слышала свое учащенное сердцебиение, но страха не ощущала.
– Женя, мы договаривались, когда я соглашалась поехать с тобой, что мы друзья.
– Мне надоело договариваться с тобой, – холодно сказал он.
– Тогда пойдем спать, а завтра решим, что делать.
Она встала с дивана и направилась в свою комнату.
Анна быстро шла по хрустящему снегу. Гудок. Еще один. «Ну почему ты не отвечаешь?!» Сердце бешено колотилось. Она не могла поверить. Взбежала по ступенькам в сруб и направилась в номер. Быстро сняла шубу. Еще раз нажала вызов. Гудок. Гудок.
– Привет, дорогая, – наконец послышался голос подруги.
– Таня! Почему ты трубку не берешь? – взволнованно начала Анна.
– В ванной была, – как всегда, размеренно пояснила та.
– Таня! Он съехал! – Анна практически кричала. – Представляешь?!
– Хоть не на твоей машине? – обеспокоилась та.
– Нет, – рассмеялась Анна. – Ключи у меня.
В трубке послышался выдох облегчения.
– И как это с нами случилось? – иронично, но без излишних эмоций поинтересовалась психолог.
– Сейчас расскажу! Представляешь, я утром проснулась, а его на террасе нет. Мы обычно встречаемся, когда я выхожу покурить, и идем завтракать, – пояснила Анна. – Набрала его: вне зоны. Думаю: «Может, телефон забыл зарядить». Прихожу на завтрак. Официант говорит, что он завтракал два часа назад. Я иду на ресепшен, и мне говорят, что утром он выселился и попросил трансфер до аэропорта Львова! – кричала Анна.