Жить
Шрифт:
ТОМКА. Мамка меня убьет…
КАПУСТИНА. Я тебя убью…
Горит грязное окно частного дома. За ним несколько забулдыг и Капустина. Сидят за столом. Капустина ставит на стол бутылку водки. Её быстро откупоривают и разливают. Капустина не пьет.
Один из мужиков хватает её за грудь, лезет целовать, жестом показывает, чтобы доставала еще.
Капустина убирает его руку и, судя по губам, отвечает: «Пошли».
Встает и уходит.
Двое мужиков идут за ней.
Гришка
Вынимает из ванной ведро с водой. Несет его в туалет, ставит на пол. Садится на унитаз.
Снимает пальто. Загибает левый рукав и быстро по диагонали чем-то проводит по запястью. Сует левую руку в ведро с водой. Ложится на свои колени, закрыв голову второй рукой.
ГРИШКА. Не надо мне ничего говорить… Ага… Иди в жопу… А кто? Он помочь пошел вообще-то… Ты много помогаешь… Вообще распомогался, козлина… Понял ты кто?… Чмо ты… И чё? А мне на это чмо насрать… Понял? Мне насрать… Чё? Раньше надо было думать… когда придумывал всё это… Вот такое… Сам знаешь какое… Дак, если у тебя руки из жопы растут, туда и иди… А я тебе ничем помочь не могу… Всё, иди в жопу, слышал… И не дай Бог ты еще в моей жизни попадешься… вешайся сразу… Всё, я тебя не слушаю больше… не слушаю… не слушаю…
Плотнее обхватывает голову рукой.
На зеркале в ванной лежит разломанная одноразовая бритва.
Мужчина в носках идет по городу.
Двое мужиков-забулдыг раскапывают свежую могилу. Два деревянных крестика и венки лежат в стороне. Подмерзшие комья земли летят, засыпая их.
Капустина вглядывается вдаль. Темно.
Гришка сидит на унитазе, опустив голову на колени.
В ведре черная вода.
Гришка не шевелится.
Мужчина в носках поскальзывается и падает, ударившись затылком об лед. У него белые обледеневшие ступни. Мужчина поднимается.
Мужики-забулдыги пьют водку из горлышек, сидя на лавочке возле могилы. Они уже никакие.
Капустина стоит напротив них.
ПЕРВЫЙ. Чё-то тут как-то всё хитро у тебя… Рыли, рыли, не дорыли, а теперь — идете. Чё-то ты, Галькина, темнишь… Темнишь… По полной темнишь… Серый, чё у неё там?
СЕРЫЙ (едва шевеля губами). Клад ё…
КАПУСТИНА. Да кого ты слушаешь… Документы там, я ж говорила… Пей вон…
Подталкивает его руку с бутылкой.
Первый пьет и вдруг бодреет.
ПЕРВЫЙ. Ёёёё! Золото там, да… Серый у нас голова… (Вдруг
КАПУСТИНА. Не ори.
ПЕРВЫЙ. Делись награбленным, я сказал!..
Второй мычит.
КАПУСТИНА. Вот же водка тебе…
Поднимает сумку с бутылками, которая и так стояла у их ног, протягивает первому.
Тот берет, прижимает к себе.
ПЕРВЫЙ. А чё мне водка. Откупиться решила? Сосешь… Золотом делись!
КАПУСТИНА. Каким золотом, кого ты слушаешь?
ПЕРВЫЙ. Там золото у тебя, я знаю. Там. (Тычет пальцем в могилу.) А я щас сам возьму…
Встает.
Второй падает с лавки, засыпает.
Первый шатаясь, идет к могиле, прижимая сумку к груди.
КАПУСТИНА. Документы там, Эдик…
ЭДИК. А мне похеру. Золото там или документы, я щас всё себе возьму…
КАПУСТИНА. Нельзя к ним, Эдик…
ЭДИК. К кому? К ним? (Тычет пальцем на кресты.) Вот к этим? А этим, блядь, кол вобью… Доскалась, шмара… Кол в башку вобью… Поняла?!
Ставит ногу на лестницу.
Ему в голову ударяет лопата.
Эдик падает на живот, разбивая собой бутылки.
Не шевелится.
Гришка сидит все в той же позе. Редко-редко дышит.
Вдруг в окно стучат.
Гришка приподнимет голову, смотрит в комнату.
Стук повторяется.
Гришка, пошатнувшись, встает, идет в комнату, капая кровью на пол.
На окне плотная штора.
Гришка подходит к ней.
Капустина руками сметает с гроба остатки земли, гвоздодером вскрывает крышку.
Мужчина в носках поднимается по лестнице подъезда.
Гришка бессильно отодвигает штору, смотрит.
За окном стоит Антон в больничной пижаме и забинтованной головой.
Смотрит на Гришку.
ГРИШКА. Ты чё, козлина… Ты чё, козлина… Ты чё, козлина… Ты чё, козлина… Ты чё, козлина…
Плачет, лезет на подоконник, открывает окно.
Оно не открывается. Гришка бьет по стеклу забинтованной рукой. Стекло разбивается. Гришка бьет по второму стеклу.