Житие колдуна. Тетралогия
Шрифт:
– Петра, ты ведь понимаешь, что это невозможно? Ирен упрямее осла - даже если я буду тих и мил, она высосет его из пальца, что я злодей. У королевских особ одна философия: "Все неправы, одна я права". И попробуй переубедить! Она ж птица высокого полета, это мы ползающие твари.
– Значит, ты все оставишь как есть?
– Ты опять волнуешься зря? Я же говорил, что меня не так легко убить. Милая, я же тебе обещал, что не погибну, - я успокаивающе улыбнулся, крепче обняв племянницу.
– А зачем мне стараться и переубеждать принцессу? Со временем она сама прозреет. Сейчас Ирен как раньше не кидается на меня с бешенными глазами, крича на всю округу, что я "злодей".
– Это еще почему?
– искренне возмутилась девушка и, освободившись из моих объятий, скрестила на груди руки.
– Потому что ты ведешь себя как неразумный ребенок. Тоже мне удумала, скрывать такое...
– я показал рукой на "метку", которая несколько минут назад пылала золотым пламенем.
– Ты думаешь, что петь по тебе панихиду будет намного лучше? Или хотела на день рождения отцу предоставить гроб? У моего друга нервы не железные, а хоронить его я не намерен, пока досконально не изучу некромантию. Просто не рискуй жизнью зря. Если своя жизнь не в милость, подумай, хоть немного о своей семье. Они тебя очень любят, особенно Фил. Ты ж его папина дочка... А сейчас ложись обратно. Я намерен скорее избавиться от "паразита".
Следующая попытка разъединения прошла без существенных затруднений. Помня свой предшествующий горький опыт я, чтобы случайно не вызвать у девушки новый приступ, погрузил ее в сон. За несколько часов спокойно и не торопясь распутал сложные хитросплетения артефакта жрецов, освободив ауру крестницы от чужого влияния. Хотя стоит признаться, что пару раз я чуть не оборвал "нити Петры".
Смотря на сладко сопящую Петру, укрыв ее одеялом, я тихо, с горечью прошептал:
– Дети наше будущее... Да, Фил? Вот только кто убережет их от ошибок...
Я сжал в руках небольшой кристалл похожий на застывшую янтарную каплю. Если долго смотреть на нее, то можно увидеть, как золотые пузырьки вертятся в бешеном круговороте.
Я усмехнулся, небрежно положив реликвию на прикроватную тумбочку. И из-за этой безобидной вещички началась вся эта канитель... Стоп, что это я говорю? Надо срочно ее изучить!
* * *
Глубокой ночью, когда я и Ирен сидели в моей комнате, и я рассказывал о Кафедральном храме, в окно ловко пролез Риэл.
– Знакомьтесь!
– радостный вор показал всем новенький арбалет.
– Это Катрин!
– А как же Моли?
– удивилась принцесса, вмиг отвлекшись от моей истории.
– Какая Моли? У меня не было никакой Моли, - он улыбнулся, будто не понимая, что от него хотят и, спрятав новенькое лакированное оружие за спину, тихо прошептал - Не говорите больше о Моли. Катрин ревнивая.
Ирен пораженно замерев, похлопала глазками, смотря на Риэла как на сумасшедшего.
Я обреченно вздохнул. Этот парень неисправим... Но хоть у нас теперь спрятан в рукаве существенный козырь. Только вряд ли жрецы больше увидят свою драгоценную реликвию. Что-что, а древние могущественные артефакты - моя вторая тайная страсть после неудержимой тяги к шоколаду. Интересно, а существуют ли шоколадные могущественные реликвии?
Глава 5. Казнь апостола Шиона
– Хорошо летит... жаль, что про крылья мы как-то забыли.
– Демоны! Я так и знал, что в моем безупречном плане есть маленький изъян!
"История магии" Неожиданное изобретение левитации.
Самые гениальные решения приходят в последний момент.
Импровизация -
Мемуары наемного убийцы "Спокойной ночи, детка"
Небо заволокло тяжелыми снежными тучами, спрятав яркое светило от великой несправедливости, что должна была свершиться через несколько минут. Холодный, пронизывающий до костей, ветер играл во внутреннем дворе Кафедрального храма, колыхая разноцветные одеяния жрецов. Огромный двор заполонили толпы священнослужителей, они с нетерпением смотрели на каменный помост, находящийся посередине импровизированной площади. Это сооружение даже трудно было назвать помостом - оно похоже на четыре искусные мраморные арки, усыпанные барельефами на религиозную тематику, возвышающиеся над площадью подобно статуям. Рядом с арками недвижно стояли апостолы в начищенных до блеска нагрудных доспехах и в красных, словно пропитанной кровью, длинных до пола хламидах. Их волосы были заплетены в косу, а расписанные учением Богини пики смотрели строго наверх.
На помосте возвышался, по-другому у меня язык не повернулся сказать, Его Преосвященство. Он оценивал присутствующих слуг Богини долгим пронзительным взглядом, его седые волосы были такой длины, что казалось, они подметали полы белоснежной хламиды, а на его лбу три алых круга сияли на солнце. У меня перехватило дух от ауры, исходящей от старца, казалось, что перед нами не смертный, а посланник Великой.
Хотя я серьезно сомневался в его "святости" - мне что-то слабо верилось, что жрецам дозволено проводить казни и выдвигать обвинения. Они же формально слуги Великой, которая не приемлет насилия.
На самом помосте находилась так называемая Яма Неверующих - это огромный колодец, диаметром примерно семь метров, огороженный ажурным чугунным забором. В паре шагов от Его Преосвященства, прямо к яме, вытянулся "каменный язык Неверующего", как называют его священнослужители. По нему делает свои последние шаги осужденный, прежде чем упасть в бездну.
Я и Валерий стояли неподалеку от помоста, изображая равнодушное спокойствие, Петра, Риэл и Ирен заняли места за нами, надев зеленые плащи с капюшонами. Мы воспользовались разрешением Его Преосвященства присутствовать на данном мероприятии послушникам. Хотя, по его же наставлению, им обязательно нужно было скрыться от глаз жрецов под зелеными плащами, дабы не марать священное место своим присутствием. Стоит заметить, что это нововведение значительно облегчило мою головную боль по скрыванию морока Ирен и личности Петры - священнослужители на миг расслабились, посчитав, что ничто не сможет угрожать срыву их священной казни, чем я сразу решил воспользоваться. Ведь раньше послушников даже близко не подпускали к внутренним залам храма, пока они не дадут все клятвы, а тут такая щедрость.
Вчера, углубившись в изучение священного писания и внутренних правил жрецов, я обнаружил одну прореху в законах, которую можно было ловко обыграть на казни. Конечно, прореха в правилах была рисковая, но выбора не оставалось, да и придумать что-то стоящее за такой короткий срок я был не в силах. Тем же днем, ближе к вечерней трапезе Его Преосвященства, я появился в обители Богини, чтобы обговорить с Валерием мои планы. Жрец с неохотой, горестно повздыхав и назвав меня "демоном-искусителем", одобрил сценарий нашего поведения на следующий день, так же как и рискованный запасной вариант. К сожалению, мое предложение "сжечь все дотла и, быстренько прихватив с собой Шиона, скрыться в потайном проходе" он без промедления отверг. Жаль, а я хотел пойти по самому простому пути...