Житие попаданки. Лес
Шрифт:
Заснула я быстро, правда спала тревожно. Просыпалась несколько раз, ворочалась. Во сне сценки из моей бывшей жизни и хорошие и не очень. Жизнь словно пролетала перед глазами, освежая воспоминания. Вот я молодая девчонка, встретила мужа, любовь — яркие чувства, после которых хочется жить и летать. Вот рождение сына, снова любовь, но уже спокойная, уютная, сладкий запах ребенка и…первые ссоры с мужем.
Тогда я была погружена в материнство, и ему перестало хватать внимания. Он загулял. Узнала, когда сыну пять лет, а в животе была дочка. Это был переломный момент в моей жизни. Крах всего, что было для меня
Тянула я детей сама, а еще помогала больной маме, а она помогала мне. Больно такое вспоминать, не хочется. Дети выросли, обзавелись своими семьями, и я стала не нужна. Вернее, нужна как нянька, как огородница. Не было тепла такого как в детстве. Я не корила детей, сама виновата, так погрязла в том, чтобы выжить, что забыла о простом душевном разговоре. Когда осознаешь свои ошибки, тяжело смириться, что многие уже не исправишь. И я помогала нянчить внуков, потому что любила их, а не потому, что обязана.
Перед своей кончиной приходил бывший муж. Стоял на коленях, седой, потухший, просил прощения, за все, что мне сделал. Я давно простила, забыла… я не могу жить обидами, отпускаю, не держу в голове. Зачем травить свою душу ненавистью и местью, жизнь она расставляет все по своим местам и без нашего участия. Он умер через два дня… никаких чувств, все выгорело.
Моя жизнь пролетела быстро, не успела оглянуться. Это в детстве, кажется, что ты живешь долго, а когда катишься к закату, понимаешь, как же мало, мало нам дается. Все мы еще дети, те, что только начинают понимать смысл жизни, свое место в ней и свои желания, которые увы, уже не исполнить. Я вспомнила последний свой день на Земле. Солнечное утро, я пропалываю грядку с зелёным луком. Перья толстые мясистые, нужно собрать на пирожки с яйцами, дети любят.
Потом боль в груди и сошедшая с ума земля, которая кружится словно в карусели. Сверкающие знаки перед глазами, голоса на неизвестном языке, белый туннель по которому я мчалась со скоростью света и чужая планета в черном пустом космосе. Я здесь не просто так… мне казалось, что вот-вот и пойму, что же мне тут делать, почему выжила, помолодела. Но смысл ускользал, утекал, как песок между пальцев. Я проснулась резко, глубоко вздохнула и попыталась подскочить со своего ложа.
За ночь лиана сплела надо мной настоящую крышу, и я очутилась в небольшом шалаше. Быстро прорвала себе выход, рассмотрела округу, все еще в лесу и успокоилась.
Правда до момента пока не увидела высокий забор из темного дерева, да макушку крыши, из такого же темного мореного бревна.
Глава 2
Эк меня вчера разморило, что я не увидела дом. Хотя он так зарос, что немудрено не увидеть. Я выбралась из своего зеленого ложа, потянулась. Как прекрасно чувствовать себя отдохнувшей и полной сил. Если бы еще живот не сводило от голода, было бы вообще чудесно.
Я себя так успокаивала и не давала сорваться на быстрый бег к дому. Для полной картины мне еще кричать хотелось, типа такого:
– Люди!
Но беглый взгляд на заросшую домину и понятно, что слишком он запущенный, чтобы там жили люди. И трава вокруг ворот не тронута. Нежилое помещение, так чего спешить. Нужно воды попить да приглядеться, мало ли что. Может, его ловушками оберегают.
Я всегда была осторожна, и с возрастом моя осторожность иногда переходила в паранойю. Потрясла головой скидывая мелкие веточки и листочки, что за ночь собрала своей шевелюрой. Расчесала пятерней, больно дергая колтуны, и заплела в длинную косу, закрепив все тонкой плетью, сорвала какая под руку попала. Плеть крутилась и вырывалась из косы, но службу свою сослужила, не давала волосам воли.
Хоть и не надеялась я найти в доме разумных, но все ж прикрыла срам. Навязала на тело плети с большими листьями, а потом поглядывая на дом, пошла в сторону журчащего ручейка-речушки.
Вокруг была благодать. Сквозь высокие кроны пробиралось летнее солнце, припекая те места, куда попадало, пели птички, шебуршил в зарослях кот… так стоп, я остановилась. Откуда я знаю, что кот? И чего он тут шебуршит рядом со мной?
Я насторожилась, кот тоже замер в кустах, блестя круглыми глазами. Немного повоевали с чудовищем взглядами, а потом я плюнула и продолжила путь. Сожрать он меня не может пока на мне лианы, так что пусть смотрит.
Сначала я нашла камень побольше, потом долго пила воду, уткнувшись лицом в ручей. Пила с перерывами, холодная вода саднила горло, не хватало еще заболеть. А потом решила помыться. Собрала на берегу траву, скрутила в несколько слоев и употребила вместо мочалки. Отмыла лицо, руки до плеч, и ноги до того места, откуда растут, заодно осмотрела тело. Надо сказать, что тело мое, да не мое. Вроде все родное, а вот шрама на коленке нет, я его в детстве получила, когда с велосипеда свалилась. В отражении воды, которое я рассматривала, прежде чем напиться, мое лицо, но, кажется, стало оно чуть уже и более красивым что, ли.
В общем, осмотром я была довольна, пусть в новом мире мне, кроме тела больше ничего не дали, зато омолодили, да и улучшили. Не зря на мне лианы живут, хихикнула в руку, главное мухоморы на носу не вырастить. Это ж ведьма получится. Сиди не сиди, а идти к дому нужно. Я понимала, что мало смыслю в лесном выживании. Городской я житель, пусть и прожила несколько лет на даче. Интернета тут нет, чтобы узнать, как из подручных средств дом построить, а я без подсказок ноль нулем. Мне всегда было интересно, откуда попаданки все знают, энциклопедия у них в голове что ли…
Чем ближе я подходила к дому, тем больше он рос в высоту. Под конец я уже не шла, а кралась как воришка, к широким, деревянным с искусной резьбой воротам. Пару метров в вышину, с толстыми железными кольцами, которые висели на двух воротинах. В кольцах морды кошачьи прямо как у знакомца моего. Я вздохнула, и ухватившись за одно из колец, пару раз стукнула им о ворота. Гром стоял такой, словно я гонг ударила, звон натужный, но мощный, разгонялся, собирался по округе, а потом снопом искр устремился в высь, вводя меня в ужас. Все ж тут есть магия, не такая, как у нас, "верь не верь", а видимая, настоящая. Даже шевелящиеся лианы не смогли меня в этом убедить, а вот сверкающий в небе хоровод блесток, только так.