Жития новомучеников и исповедников российских ХХ века
Шрифт:
РГИА. Ф. 831, оп. 1, д. 234.
АМП. Послужной список.
Декабря 9 (28) Священномученики Василий (Ягодин) и Александр (Буравцев)
Составитель игумен Дамаскин (Орловский)
11 декабря 1937 года был арестован весь причт московского кафедрального Богоявленского собора в Дорогомилове, в том числе настоятель собора протоиерей Василий Ягодин и священник Александр Буравцев.
Священномученик Василий родился 11 апреля 1870 года в селе Ключи Керенского уезда Пензенской губернии в семье священника Александра Ягодина. В 1890 году окончил Пензенскую Духовную семинарию. Женился, семья его состояла
В 1911 году отца Василия назначили настоятелем собора в крепости Свеаборг в Финляндии, и в том же году митрополитом Московским Владимиром (Богоявленским) он был возведен в сан протоиерея. В 1918 году община храма преподобного Харито- на Исповедника в Москве обратилась к священноначалию с просьбой назначить в этот храм протоиерея Василия, и просьба была удовлетворена. В 1921 году протоиерей Василий был награжден палицей, а в 1923 году Патриарх Тихон наградил его митрой.
Весной 1937 года, в связи с арестом настоятеля Богоявленского дорогомиловского собора в Москве протоиерея Александра Лебедева, протоиерей Василий был назначен настоятелем собора и прослужил здесь до ареста. На допросах протоиерей Василий виновным себя не признал.
Один из допрошенных лжесвидетелей показал, будто священник был тесно связан с высшим офицерским составом царской армии и проводил большую работу по привлечению советской молодежи к церкви, что ему лично протоиерей Василий говорил: «Мы — старики, нам жить осталось мало, нужно молодежь воспитывать в духе христианской истины, молодежи необходимо рассказывать о великом прошлом русского народа, который снова возродится как великая национальная держава…»
— Вы обвиняетесь в том, что были участником контрреволюционной группы церковников, — заявил следователь.
— В контрреволюционной группе я никогда не состоял, — ответил священник.
— Вы обвиняетесь в том, что распространяли контрреволюционные слухи о якобы имеющемся гонении на религию и духовенство в Советском Союзе. Подтверждаете вы это?
— Контрреволюционных слухов я никогда не распространял.
— Вы обвиняетесь в том, что восхваляли старый монархический строй и распространяли ложные слухи о плохой жизни в Советском Союзе. Признаете вы себя в этом виновным?
— Повторяю, что я никогда не занимался агитацией и распространением слухов.
— Вы обвиняетесь в том, что среди верующих говорили, что если советская власть закроет все церкви, то мы откроем свои нелегальные церкви. Подтверждаете вы это?
— Разговор о тайных церквях я отрицаю.
— Вы обвиняетесь в том, что во время выборной кампании вели агитацию, направленную на срыв этой кампании. Дайте показания по этому вопросу.
— Агитации, направленной против выборной кампании, я никогда не вел. Больше к своим показаниям добавить ничего не могу.
Священномученик Александр родился 30 мая 1886 года в селе Спасском Павшинского уезда Московской губернии в семье священника Сергия Буравцева. Окончил Московскую Духовную семинарию и был рукоположен в сан священника. До 1929 года служил в храмах Московской области. В 1929 году отец Александр был арестован за то, что не смог выполнить назначенный ему сельсоветом налог — сдать пятнадцать пудов овса. За это он был приговорен к одному году заключения. Отец Александр подал жалобу на несправедливый приговор, был оправдан и освобожден.
— Следствие располагает материалами, что вы являетесь участником контрреволюционной монархической организации церковников. Подтверждаете вы это?
— Свое участие в контрреволюционной группе церковников я отрицаю.
— Вы среди окружающих восхваляли старый монархический строй и говорили, что в Советском Союзе народ голодает и мучается от непосильного труда. Подтверждаете вы это?
—Старый монархический строй я никогда не восхвалял. К советской власти я настроен не враждебно.
— Вы говорите ложь. Показания других участников группы обличают вас как врага советской власти. Следствие требует правдивых показаний.
— Участником контрреволюционной группы я никогда не был. Говорю только правду.
20 декабря 1937 года тройка НКВД приговорила священников Василия и Александра к расстрелу. 22 декабря 1937 года протоиерей Василий Ягодин и священник Александр Буравцев были расстреляны и погребены в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.
ИСТОЧНИКИ:
ГАРФ. Ф. 10035, д. 20894.
АМП. Послужной список.
Дамаскин (Орловский), игумен. Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви ХХ столетия. Кн. 7. Тверь, 2002. С. 257—258.
Декабря 15 (28) Священномученик Иларион (Троицкий)
Составитель игумен Дамаскин (Орловский)
Священномученик Иларион (в миру Владимир Алексеевич Троицкий) родился 13 сентября 1886 года в селе Липицы Каширского уезда Тульской губернии в семье священника. Дед будущего святителя, Петр Троицкий, священствовал в этом же селе. Прихожане сохранили память о нем как о человеке необыкновенном. Когда он умирал, все жители села пришли проститься с ним и получить от него последнее благословение.
Жена отца Алексея Троицкого умерла рано, и ему самому пришлось воспитывать детей, которых у него было пятеро: три сына и две дочери. Два сына — Владимир и Дмитрий — стали епископами, третий сын Алексей — священником. После смерти жены отца Алексея большое участие в воспитании сирот приняла ее незамужняя сестра Надежда, учительница церковноприходской школы; когда Владимира не с кем было оставить, она брала его с собой на занятия. Мальчик рано выучился читать, с пяти лет он стоял на клиросе, читал часы и шестопсалмие.
Первоначальное образование будущий святитель получил в Туле — в духовном училище, затем в семинарии, и был послан на казенный счет в Московскую Духовную академию для продолжения образования.
Владимир Алексеевич поступил в академию в 1906 году, «когда чад и угар революционный, проникший и за стены академии, — как писал об этом один из современников, — только что начал рассеиваться, но не исчез еще окончательно». Владимир Алексеевич много переживал, видя, как он говорил, «позор академии, променявшей светлые ризы чистой и трезвой науки на яркие, но грязные разноцветные лохмотья уличной политики», позор той академии, которую он любил, как «свою возлюбленную невесту»… Но гроза прошла не без пользы для Владимира Алексеевича: его всеанализирующий ум не мог успокоиться, пока не отыскал причины, почему пронесшийся шквал захватил столь широкие круги образованного русского общества: одним из главнейших условий, определивших такой масштаб движения, была, по его пониманию, бесцерковность общества, утратившего связь с Церковью, порвавшего с ее исконными традициями… Как только это определилось для него с достаточной ясностью, он стал посвящать почти все свои сочинения разработке вопроса о Церкви и церковности.