Жития новомучеников и исповедников российских ХХ века

Сборник

Власти арестовали отца Сергия 28 сентября 1937 года. Отслужив литургию на престольный праздник в храме великомученика Никиты в селе Кабаново, где незадолго перед этим был арестован друг отца Сергия, протоиерей Василий Максимов, он вернулся домой. Глубокой ночью кто-то постучался в окно. Отец Сергий давно ждал этого часа и спокойно сказал: «Это за мной». Затем он встал, оделся и открыл дверь.

В дом вошли трое сотрудников НКВД. Они все перерыли, но ничего не нашли. После этого один из них сказал: «Ну, собирайтесь. Берите всё теплое». Дети и бабушка заплакали. Отец Сергий попрощался со всеми, благословил, поцеловал и ушел. Арест отца вызвал у детей нервное потрясение, дочь Лидия, выскочив на улицу,

безотчетно стала кричать «караул», и состояние ее было таково, что она не могла остановиться. Сотрудники НКВД, чтобы утихомирить девочку, стали стрелять в воздух.

Первое время после ареста отец Сергий находился в тюрьме в городе Покров; бабушка и дети приносили ему туда продукты и вещи. Однажды священник передал им из тюрьмы белье и прядь своих волос, и дети поняли, что их отца остригли. Вскоре свя–щенника перевели в Таганскую тюрьму в Москве. Были допрошены лжесвидетели. Один из них, фотограф Цветков, показал, что «Скворцов, используя сан священника, часто проводит беседы с верующими».

Председатель сельсовета в Дрезне сказал о священнике: «Скворцов среди верующих и граждан поселка Дрезна проводит антисоветскую агитацию, группируя вокруг себя активных церковников. Он поддерживал связь с арестованным недавно попом кабановской церкви Максимовым. Скворцов весной этого года около сельсовета в антисоветском духе заявлял:«Плохо стало верующим. Советская власть с нас берет великие налоги. Хотя государство и говорит, что оно не вмешивается в церковные дела, что Церковь отделена от государства, а все же нас притесняет»».

Выслушав лжесвидетельства, отец Сергий не согласился с ними и потребовал от следователя, чтобы ему была устроена очная ставка, но следователь ему в этом отказал.

3 и 4 октября 1937 года следователь допросил священника.

— Дайте показания о контрреволюционных высказываниях Максимова.

—Мне во время бесед от священника Максимова относительно новой конституции приходилось слышать: «При новой конституции нам будет лучше». Высказываний контрреволюционного характера от него слышать не приходилось.

— Следствие располагает данными, что вы среди верующих поселка Дрезна проводили антисоветскую агитацию. Признаете ли вы это?

— Нет, я этого не признаю.

— Следствие располагает данными, что весной 1937 года, будучи в сельсовете, вы высказывали антисоветские суждения о советской власти, доказывая, что государство притесняет верующих.

— Нет, этого я не признаю.

— Дайте конкретные показания о ваших контрреволюционных связях с попом Максимовым и о его антисоветской деятель–ности. Нам известно, что вы заявляли: «Поп Максимов арестован за проповеди с амвона и антисоветские высказывания на поминках». Какие это были высказывания? Дайте показания.

— Я никаких связей контрреволюционного характера со священником Максимовым не имел, антисоветских высказываний Максимова не знаю и не слышал. Я слышал о причинах ареста священника от фотографа Цветкова.

На этом допросы были прекращены, и 5 октября следствие было закончено. 13 октября 1937 года тройка НКВД приговорила отца Сергия к десяти годам заключения в исправительно–трудовом лагере. Из Таганской тюрьмы священник был отправлен в 13–е отделение Бамлага, расположенное в Биробиджане. Только здесь ему объявили, что он приговорен к десяти годам заключения. Из Бамлага он был через некоторое время отправлен в Южлаг, в город Улан–Удэ, а затем в Безымянлаг Самарской области. В Дрезне у отца Сергия остались дети, которые жили с бабушкой, им помогали священники храма мученицы Параскевы Пятницы, отдавая семье арестованного священника десятую часть дохода, а также прихожане. Екатерина Никитична посылала посылки отцу Сергию, но с началом Великой Отечественной войны у них у самих положение настолько

ухудшилось, что они уже с великим трудом находили продукты, чтобы послать их священнику. В 1943 году они получили от отца Сергия последнее письмо, в котором он написал: «Детки вы мои дорогие, дела мои плохи, я заболел дизентерией».

Священник Сергий Скворцов умер в Безымянлаге 25 марта 1943 года и был погребен в безвестной могиле.

ИСТОЧНИКИ:

ГАРФ. Ф. 10035, д. 15797.

Дамаскин (Орловский), игумен. Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви ХХ столетия. Книга 7. Тверь, 2002.

Крутова (Скворцова) Лидия Сергеевна.

Марта 12 (25) Священноисповедник Александр (Державин)

Составитель священник Максим Максимов

Священноисповедник Александр Державин родился в 1864 году в селе Зеленцино Клинского уезда Московской губернии.

После окончания в 1887 году Духовной семинарии он был рукоположен во священника к Богородице–Рождественскому храму села Александрово Звенигородского уезда. В 1897 году его перевели в село Троицкое того же уезда, где он служил в Троицком храме до самого ареста.

С приходом в 1917 году новой безбожной власти начались гонения на Русскую Православную Церковь. Тяжелое, порой бедственное положение духовенства, которое было вынуждено платить большие налоги, терпеть различные запреты и социальную несправедливость по отношению к себе и своим семьям, усугублялось еще и тем, что власти, создавая новые экономические отношения, в своих неудачах и промахах нередко винили священников и верующих. Церковная жизнь в стране не могла развиваться спокойно. Каждый год приносил новые запреты, штрафы и лишения. Повсеместно арестовывалось духовенство и активные миряне. Очередная волна беспощадных широкомасштабных гонений на Церковь началась в 1929 году.

С 1 на 2 января 1930 года в 10 часов ночи в доме отца Александра был произведен обыск. Все книги, письма и вещи были перерыты. После обыска, без предъявления священнику какой-либо вины, он был арестован и отвезен на станцию Кубинка и помещен до прибытия поезда в отдельную комнату как арестант. В 5 часов утра прибыл поезд до Москвы. С вокзала в закрытом автомобиле он был доставлен на Лубянку в ОГПУ. 3 января 1930 года отец Александр был допрошен.

—Меня арестовали я не знаю за что. Антисоветской агитации я не вел и вообще стою в стороне от политики. Большего показать ничего не могу, — ответил священник на вопросы следователя.

—Что вы знаете по поводу восстания против советской власти в Звенигороде? — спросил следователь.

— Я ничего по поводу этого восстания не знаю…

Допрошен отец Александр был один раз. 5–го января его перевели в Бутырскую тюрьму в Москве. После обыска он был помещен в камеру. В Бутырках его еще раз вызывал к себе следователь на допрос. 15 января предъявили обвинение в том, что он, совместно с активом церкви, «будучи тесно между собой связаны по церковным делам, в продолжение долгого времени систематически вели злостную антисоветскую агитацию, направленную к срыву проводимых советской властью и партией мероприятий в деревне.».

Следователь приступил к опросу свидетелей, высказавшихся за «необходимость изоляции таковых». Крестьянин села Троицкое рассказал о том, как отец Александр Державин на собрании верующих, где присутствовало 62 человека, по вопросу о ликвидации церковного совета сказал: «Никакой общины организовывать не нужно, она у нас есть. Сейчас председатель сельсовета ходит по домам и переписывает, кто верует и кто не верует, и делает это потому, что нам не верит. Мы даем наши сведения, кто в наших списках записан не за страх, а за совесть, а большевики, наоборот, не за совесть, а за страх».