Жития новомучеников и исповедников российских ХХ века
Шрифт:
Шли гонения на Русскую Православную Церковь; от представителей местных властей стали требовать, чтобы они составили «соответствующие» характеристики на священноцерковнослужителей. 12 февраля 1938 года председатель Теряевского сельсовета составил на отца Василия характеристику для НКВД. В ней он писал, что священник распускает слухи, будто ему советская власть не дает служить, не разрешает отпевать людей на кладбище, заставляя их хоронить, как собак. В сельском магазине, где продавались в это время галоши, стоя в очереди, священник говорил, что советской власти нечем торговать. Коммунисты взялись за дело, а фактически у них
В тот же день некий человек отправил докладную записку участковому инспектору милиции, в которой доводил до его сведения, что в Теряеве имеется поп, который ведет антисоветскую пропаганду. 7 февраля поп стоял около церкви и говорил, что 15 февраля будет служба и в храме будет сказана проповедь, о чем он предлагал оповестить все население. «Прошу участкового инспектора милиции, — писал далее заявитель, — примите срочные меры к попу. Вы хорошо знаете, что скоро будут выборы в Верховный Совет. Поповская агитация будет нашу массовую работу на селе тормозить».
14 февраля сотрудники НКВД допросили лжесвидетелей, которые показали, что священник в храме произносит контрреволюционные и антисоветские проповеди, но в чем они заключались, они сказать не смогли; они показали также, что в магазине в очереди, стоявшей за галошами, священник вел антисоветскую пропаганду, призывая стоявших в очереди посещать церковь. Одна из лжесвидетельниц показала, что отец Василий «по вечерам собирает у себя в доме неизвестных лиц из окружающих сел. 9 февраля 1938 года в 23 часа ночи я пыталась подслушать, о чем там вели разговор, но слышно не было».
Этим и ограничивались показания лжесвидетелей. 26 февраля власти арестовали священника, и он был заключен в тюрьму в Волоколамске. 2 марта состоялся первый допрос.
— Вы арестованы за контрреволюционную и антисоветскую деятельность, которую вы проводили среди населения и окружающих лиц в селе Теряево. Дайте показания по этому вопросу! — потребовал следователь.
— Контрреволюционной и антисоветской деятельности я не вел, — ответил священник.
—3 февраля вы, Никитский, стоя в очереди за галошами в магазине Теряевского сельпо, высказывали недовольство советской властью и партией ВКП(б). Признаете ли себя в этом виновным?
— Да, действительно, за галошами я в очереди стоял, но контрреволюционных и антисоветских выступлений с моей стороны не было.
—Следствием установлено, что ваш дом посещали посторонние лица, среди коих вы проводили контрреволюционную деятельность. Дайте правдивые показания по этому вопросу, кто персонально вас посещал и какую работу вы с ними проводили?
— Мою квартиру посещали диакон Спировской церкви, фамилию которого я не знаю, один гражданин из деревни Валуйки Волоколамского района и бывшая церковная староста Мария Болдина, с которой я повстречался в Москве в патриархии, она меня позвала служить в село Теряево. Контрреволюционной деятельности среди посетителей я не вел.
4 марта 1938 года Тройка НКВД приговорила отца Василия к расстрелу. Священник Василий Никитский был расстрелян 14 марта 1938 года и погребен в общей безвестной могиле.
ИСТОЧНИКИ:
ГАРФ. Ф. 10035, д. П-51802, д. 21429. Монастыри и храмы Московской епархии. М., 1999.
Марта 1 (14) Преподобномученица Анна (Макандина)
Составитель
Преподобномученица Анна родилась 5 ноября 1892 года в селе Константиново Александровского уезда Владимирской губернии в семье крестьянина Алексея Макандина. Окончила сельскую школу.
В 1914 году Анна Алексеевна поступила послушницей в Алексеевский монастырь в Москве, располагавшийся в то время на Верхней Красносельской улице. Во все время жизни в монастыре она исполняла послушание на кухне. В 1924 году монастырь был безбожной властью закрыт, и послушница Анна поселилась вместе с монахинями монастыря на квартире; они сохраняли монашеские правила и устав. Зарабатывали на жизнь шитьем одеял.
В 1930 году власти приняли решение об аресте всех насельников и насельниц закрытых монастырей, и 28 декабря 1930 года послушница Анна была арестована. На вопросы следователя о том, состояла ли она в политических партиях, с кем живет и чем занимается, послушница Анна ответила, что в политических партиях она не состояла и не состоит. Права голоса лишена как монастырская. Вместе с ней живет ее родная сестра и еще три монастырских сестры. Все они занимаются шитьем одеял. «Занимаемую нами квартиру никто не посещал, — сказала она. — Знакомства ни с кем не вели. Добавить к показаниям ничего не могу».
После окончания допроса следователь объявил Анне Алексеевне, что она привлекается к ответственности в качестве обвиняемой в антисоветской агитации.
11 января было составлено обвинительное заключение по делу, в котором сотрудник ОГПУ написал: «Привлеченные по данному делу обвиняемые, бывшие монахи ликвидированных монастырей и подворий… живя скопищами, занимались активной антисоветской деятельностью, выражающейся в организации нелегальных антисоветских»братств»и»сестричеств», оказании помощи ссыльным единомышленникам… антисоветской агитации о религиозных гонениях, чинимых советской властью, и распространении всевозможных провокационных слухов среди населения; квартиры их являлись убежищем для всякого рода контрреволюционного элемента».
Особое Совещание при Коллегии ОГПУ приговорило послушницу Анну к трем годам ссылки в Архангельскую область. В 1934 году, по окончании ссылки, она вернулась на родину в село Константиново.
22 февраля 1938 года Анна Алексеевна была арестована по обвинению «в распространении провокационных слухов о скором падении советской власти» и заключена сначала в тюрьму в городе Загорске, а потом в Москве.
Лжесвидетели показали, будто она говорила, что это Господь так наказывает: коммунисты организовали колхозы, православных ограбили, и теперь они работают день и ночь задаром, все идет в пользу коммунистов, — наказывает за то, что люди отреклись от Бога и веруют антихристу. Православные, лучше бросьте работать и идите в церковь молиться Богу.
— Обвиняемая Макандина, за что вы агитировали население в октябре 1937 года? — спросил следователь.
— В октябре я работала на поденной работе. Я вспоминаю случай, когда мы вместе несколько человек шли с работы домой. Разговор был о том, что в колхозах стало жить лучше, что советская власть дала колхозникам счастливую жизнь. Это была частная беседа, но против советской власти я никогда не говорила.
—Обвиняемая Макандина, вы признаете себя виновной в антисоветской агитации, которую вели в декабре 1937 года среди колхозников?