Жития новомучеников и исповедников российских ХХ века

Коллектив авторов

— Я считаю, что колхоз Церкви не мешает, — ответил священник.

После допроса следователь устроил отцу Ксенофонту очную ставку со свидетелем и, обращаясь к Федору Гусеву, спросил:

— При допросе вы нам показали, что Бондаренко агитировал вас не входить в колхоз и терпеть, как терпели святые отцы. Вы подтверждаете свои показания?

— Да, я свои показания целиком подтверждаю. Меня Бондаренко агитировал не входить в колхоз, доказывая невыгодность колхозного хозяйства.

— Вы признаете, что у вас с Гусевым были разногласия по вопросу колхозного строительства и вы не советовали ему входить в колхоз? — спросил

следователь отца Ксенофонта.

—О колхозах мы говорили, но я Гусеву не говорил, чтобы он не входил в колхоз.

— Когда вы подали заявление в колхоз и об этом узнал Бондаренко, что он вам говорил по этому вопросу? — спросил следователь Гусева.

— Бондаренко мне говорил, что ты теперь не наш, отошел от нас, нарушил православную веру.

— Бондаренко, этот случай вы подтверждаете?

— Нет, таких разговоров не было.

— Бондаренко, граждане села Алексеевское подтверждают, что вы занимались антисоветской деятельностью. По–вашему, они лгут, наговаривают на вас?

— Виновным себя в антисоветской агитации не признаю.

— Что же, по–вашему, люди на вас все наговаривают, лгут?

— На этот вопрос я ответить не могу.

21 марта 1935 года следствие было закончено. Иеромонах Ксенофонт обвинялся в том, что «среди крестьян села Алексеевское систематически вел антисоветскую агитацию, обрабатывал крестьян в антисоветском духе, распространял провокационные слухи о гибели советской власти; в результате этой деятельности колхоз в селе Алексеевском к началу 1935 года оказался в глубоком прорыве».

31 марта 1935 года Особое Совещание при НКВД приговорило отца Ксенофонта к трем годам заключения в исправительнотрудовом лагере, и он был отправлен в Темлаг в город Потьму, где провел все время заключения.

В августе 1937 года он вернулся из Темниковского лагеря и поселился в городе Александрове Владимирской области, ближе к Москве ему как вернувшемуся из заключения запрещено было жить. В это время уже начинались широкие гонения на Русскую Православную Церковь и сотрудники НКВД собирали сведения и следили за всеми, кто, с их точки зрения, подлежал аресту, а это в первую очередь было духовенство. Поэтому посещение отцом Ксенофонтом в Загорске бывшего наместника Лавры архимандрита Кронида (Любимова) не осталось незамеченным. Он посетил архимандрита Кронида 19 сентября, заехал к нему как к своему старому другу и единомышленнику, чтобы рассказать о своем аресте и о жизни в заключении. Рассказ произвел такое впечатление, что старец стал его утешать и призывать к терпению, так как в то время повсеместно пастыри терпели гонения и притеснения от безбожных властей.

Отец Ксенофонт спросил, стоит ли ему устраиваться в храм священником, но архимандрит посоветовал не идти в храм, а устроиться на какое-нибудь гражданское предприятие, так как только в этом случае он может скрыть то, что судился за контрреволюционную деятельность, и не быть сразу же вновь арестованным. Настали тяжелые времена, сказал старец, на пастырей Церкви и верующих идет гонение, и им живется сейчас нелегко, много труднее, чем раньше.

После этого визита отец Ксенофонт посещал архимандрита Кронида еще несколько раз и, в частности, был у него и 20 ноября 1937 года, когда отец Кронид и его келейник были арестованы. Застав в доме отца Ксенофонта, сотрудники НКВД сначала попросили его расписаться в ордере на обыск в качестве свидетеля, а затем, уведя

архимандрита и его келейника, арестовали и иеромонаха Ксенофонта. Все арестованные монахи были заключены в Таганскую тюрьму в Москве.

— Следствие располагает точными данными о том, что вы являетесь активным участником контрреволюционной монархической монашеской группы. Вы подтверждаете это? — спросил отца Ксенофонта следователь.

— Нет, не подтверждаю, — ответил отец Ксенофонт.

— Следствию известно, что вы, являясь секретарем Кронида Любимова, имели с ним общение и тесную связь. Даже после заключения вас в Темниковские концлагеря вы имели с ним письменную связь, а по возвращении из лагерей после отбытия трехгодичного заключения за контрреволюционную деятельность неоднократно посещали последнего, несмотря на то, что вам в зону Московской области въезд был воспрещен. Вы подтверждаете это?

—Действительно, я был у отца Кронида послушником и выполнял все его поручения. После ареста в 1935 году за контрреволюционную деятельность, будучи направлен для отбытия наказания в Темниковские концлагеря на три года, я написал ему оттуда одно письмо, а по отбытии срока наказания в августе 1937 года я три раза приезжал на квартиру архимандрита Кронида в город Загорск Московской области, где мне запрещено было жить. Целью посещения было то, что я приезжал его навестить как прежнего знакомого ввиду его престарелости.

— Следствие располагает точными данными о том, что вы вели антисоветские разговоры на квартире Кронида против выборов в Верховный Совет. Следствие требует от вас правдивых показаний.

— Даю совершенно правдивые показания, что я нигде не говорил против выборов в Верховный Совет и никакой антисоветской деятельностью не занимался.

На этом допросы были окончены. 7 декабря 1937 года тройка НКВД приговорила отца Ксенофонта к расстрелу. Иеромонах Ксенофонт (Бондаренко) был расстрелян 10 декабря 1937 года и погребен в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.

ИСТОЧНИКИ:

РГАДА. Ф. 1204, оп. 1, ч. 15; д. 25235, л. 126 об. — 127. ГАРФ. Ф. 10035, д. П-52407, д. П-59458.

Ноября 27 (10 декабря) Священномученик Николай (Покровский)

Составитель священник Максим Максимов

Священномученик Николай родился 14 августа 1890 года в селе Архангельское Волоколамского уезда Московской губернии в семье диакона Дмитрия Покровского. В 1905 году Николай Дмитриевич окончил Волоколамское Духовное училище, в 1912 — Вифанскую Духовную семинарию и был определен учителем церковноприходской школы в деревне Губинское Покровского уезда Владимирской губернии.

В 1915 году он был рукоположен во диакона и направлен в Покровский Хотьков монастырь близ Сергиева Посада. В 1916 году его перевели служить в Москву в Троицкую церковь, что в Троицком на Самотечной улице. В 1919 году он был рукоположен во священника к тому же храму. После революции отец Николай был призван в тыловое ополчение Красной армии и служил в топливном отделе Управления Кремлем и домами ВЦИК.

После увольнения отец Николай был вновь определен на служение в Троицкий храм. В 1923 году его перевели служить в Спасскую на Песках в Каретном ряду церковь, а в 1930 году — в Знаменскую церковь во 2–ом Колобовском переулке. Отец Николай был возведен в сан протоиерея.