Жития святых для супружеского чтения
Шрифт:
– Я помню немного, что отец мой был воеводою в Риме, и не знаю, почему он удалился с матерью моею из этого города, взяв с собою меня и моего младшего брата (а нас было у него двое). Помню я еще, что мы доли до моря и сели на корабль. Затем, во время морского плавания, когда мы пристали к берегу, отец наш вышел из корабля, а с ним и мы с братом, мать же наша, не знаю по какой причине, осталась на корабле. Помню я и то, что отец горько о ней плакал, плакали и мы с ним, и он с плачем продолжал путь. Когда же мы подошли к реке, отец посадил меня на берегу, а младшего брата моего, взяв на плечо, понес на противоположный берег. Когда затем он, перенеся его, шел за мною, прибежал лев, схватил меня и унес в пустыню; но пастухи отняли меня у него, и я воспитан был в том селении, которое ты знаешь.
Тогда
– Воистину ты - брат мой, ибо и я помню всё то, о чем ты рассказываешь, и я сам видел, когда похитил тебя лев, а меня в то время унес волк, но земледельцы отняли меня у него.
Узнав свое родство, братья очень обрадовались и стали обнимать и целовать друг друга, проливая радостные слезы. А мать их, слыша такой разговор, удивлялась и возводила очи к небу с воздыханием и слезами, ибо она убедилась, что они - действительно ее дети, и сердце ее ощущало сладость и отраду после всех горьких печалей. Однако, как женщина разумная, она не смела явиться к ним и открыть себя без более достоверного известия, ибо она была нищая и одета была в худые одежды, а они были видные и славные воины. И решила она пойти к воеводе, чтобы попросить его дозволения возвратиться в Рим вместе с его войском: она надеялась, что там ей легче будет открыться сыновьям своим, а также узнать о своем муже, жив ли он, или нет. Она пошла к воеводе, стала пред ним, поклонилась ему и сказала:
– Прошу тебя, господин, прикажи, чтобы я следовала за полком твоим в Рим; ибо я - римлянка и была взята в плен иноплеменниками в эту землю - вот уже шестнадцатый год; а теперь, будучи свободна, я скитаюсь по чужой стране и терплю крайнюю нищету.
Евстафий, по доброте своего сердца, тотчас преклонился к ее просьбе и дозволил ей безбоязненно возвращаться в свое отечество. Тогда жена та, смотря на воеводу, вполне убедилась, что он - муж ее, и в удивлении стояла, точно в забытьи. Но Евстафий не узнал жены своей. Она же, получив неожиданно одну радость после другой, подобно тому, как прежде одну печаль вслед за другой, внутренне с воздыханием молилась Богу и боялась открыться мужу своему и сказать, что она - жена его; ибо он в великой славе и был теперь окружен множеством приближенных; она же была как самая последняя нищая. И удалилась она из его палатки, молясь Владыке и Богу своему, чтобы Он Сам устроил то, дабы муж и дети узнали ее. Затем выбрала она более удобное время, снова вошла к Евстафию и стала перед ним. А он, посмотрев на нее, спросил:
– Чего ты еще просишь у меня, старица?
Она поклонилась ему до земли и сказала:
– Умоляю тебя, господин мой, не прогневайся на меня, рабу свою, за то, что я хочу спросить тебя об одном деле. Ты же будь терпелив и выслушай меня.
Он сказал ей:
– Хорошо, говори.
Тогда она начала свою речь так:
– Не ты ли - Плакида, нареченный во св. крещении Евстафием? Не ты ли - видел Христа на кресте среди оленьих рогов? Не ты ли - ради Господа Бога вышел из Рима с женою и с двумя детьми, Агапием и Феопистом? Не у тебя ли чужестранец отнял жену на корабле? Свидетель мне на небе верный - Сам Христос Господь, ради Которого я претерпела многие напасти, в том, что я - жена твоя, и что благодатью Христовою я сохранена была от оскорбления, ибо сей чужестранец в тот самый час, как отнял меня у тебя, погиб, наказанный гневом Божиим, а я осталась чистою, и теперь бедствую и скатаюсь.
Услышав всё сие, Евстафий как будто пробудился от сна и тотчас узнал жену свою, встал и обнял ее, и оба они много плакали от великой радости. И сказал Евстафий:
– Восхвалим и возблагодарим Христа Спасителя нашего, Который не оставил нас милостью Своею, но как обещал после скорбей утешить нас, так и сотворил!
И они со многими радостными слезами благодарили Бога. После сего, когда Евстафий перестал плакать, жена спросила
– Где же дети наши?
Он же, глубоко вздохнув, ответил:
– Звери съели их.
Тогда жена его сказала ему:
– Не скорби, господин мой! Бог помог нам нечаянно найти друг друга, так поможет Он нам найти и детей наших.
Он заметил ей:
– Разве я не сказал тебе, что их съели звери?
Она же стала рассказывать ему всё, что накануне слышала в своем саду во время работы, - все те речи, которые вели между собою два воина в палатке, и из которых она узнала, что они - сыновья их.
Евстафий тотчас же позвал к себе тех воинов и спросил их:
– Какого вы происхождения? Где родились? Где воспитывались?
Тогда старший из них ответил ему так:
– Господин наш, мы остались малолетними после своих родителей и потому мало помним свое детство. Однако, мы помним то, что отец наш был римским воеводою, подобным тебе, но не знаем мы, что сучилось с нашим отцом, и почему он вышел ночью из Рима с матерью нашею и с нами двоими; не знаем мы и того, почему именно, когда мы на корабле переплыли море, осталась на том корабле мать наша. А отец наш, плача о ней, подошел с нами к одной реке. В то время, как он, перенося нас по одиночке через реку, находился среди реки, похитили нас звери: меня - лев, а брата моего - волк. Но мы оба спасены были от зверей: ибо меня спасли и воспитывали пастухи, а брата моего - земледельцы.
Услыхав это, Евстафий и жена его узнали детей своих и, бросившись им на шею, долго плакали. И была великая радость в лагере Евстафия, как некогда в Египте, когда Иосифа узнали братья его (Быт.45:1-15). По всем полкам прошел слух о нахождении жены и детей воеводы их, и все воины радостно собрались вместе, и было большое ликование во всем войске. Не так радовались они победам, как сему радостному событию. Так утешил Бог верных рабов Своих, ибо Он "Господь умерщвляет и оживляет... Господь делает нищим и обогащает" (1Цар.2:6-7), низводит в скорби и возводит к радости и веселью. И Евстафий мог тогда говорить с Давидом: "Придите, послушайте, все боящиеся Бога, и я возвещу [вам], что сотворил Он для души моей. Помяну сотворити милость со мною. Десница Господня высока, десница Господня творит силу!" (Пс.65:16; 10:16; 117:16).
В то время, как Евстафий возвращался с войны, радуясь вдвойне: и победе, и нахождению жены и детей, - еще до прибытия его в Рим, - умер царь Траян; ему наследовал Адриан, который был очень жесток, ненавидел людей добрых и преследовал благочестивых. После того, как Евстафий с великим торжеством вошел в Рим, по обычаю римских полководцев и вел с собою много пленников, окруженный богатою военною добычею, - то царь и все римляне приняли его с почетом [9], и храбрость его прославилась еще больше, чем прежде, и все почитали его больше прежнего. Но Бог, Который не хочет, чтобы рабы Его были почитаемы и славимы в сем превратном и непостоянном мире суетным и временным почитанием, ибо Он уготовал им на небе вечную и непреходящую честь и славу, - указывал Евстафию путь мученический, ибо вскоре снова послал ему бесчестие и скорбь, которые он радостно претерпел за Христа. Злочестивый Адриан захотел совершить жертвоприношение бесам, в благодарность за победу над врагами. Когда он входил со своими вельможами в идольский храм, Евстафий не вошел за ними, но остался снаружи. Царь спросил его:
– Посему не хочешь ты войти с нами в храм и поклониться богам? Тебе, ведь, прежде других следовало бы воздать им благодарение за то, что они не только сохранили тебя целым и невредимым на войне и даровали тебе победу, но и помогли найти тебе жену твою и детей твоих.
Евстафий отвечал:
– Я - христианин и знаю Единого Бога моего Иисуса Христа, и Его чту и благодарю, и поклоняюсь Ему. Ибо Он всё даровал мне: и здоровье, и победу, и супругу, и чад. А глухим, немым, бессильным идолам я не поклонюсь.