Живая душа
Шрифт:
Ведьмак снял с шеи медальон, положил на стол, с силой придавил центральный камень украшения.
— Теперь поговорим, нас никто не услышит.
Интересное начало, это он, надо понимать, «глушилку» включил? А раньше не было возможности поговорить, что ли? И, кстати, я сама просила об аудиенции у его императорского ведьмачества, господина Аглина, но оне предпочли исчезнуть из имения на полдня. С чего бы?
— Ты ведёшь себя крайне неосмотрительно, Экрима.
Я отмалчиваюсь, кто бы мне объяснил, что здешние ведьмаки вкладывают в понятие «осмотрительно». Разумеется, я пыталась донести до его сведения,
— Со всем уважением замечу, наставник… никто, в том числе и вы не озаботился моим обучением. Полагаю, таков приказ нашего господина? Почти четыре месяца мы испытываем болотное железо и непонятные сплавы на предмет их трансформации и это всё. Стоит ли теперь удивляться моим неосмотрительным поступкам?
Наставник тяжело взглянул в мою сторону.
— Я не разрешал тебе посещать главного кузнеца.
— Но вы и не запрещали, наставник.
— Теперь я сожалею о своей неосмотрительности.
Я промолчала и с трудом удержалась от пожатия плечами, какой смысл в пустых сожалениях…
— С вами что-то случилось, наставник?
— Со мной — ничего.
Так… значит, со мной. Главный кузнец? А более и некому на меня накапать наставнику, или бери повыше… самому Наваргу? Внезапно засосало под ложечкой, ледяной ручеёк предчувствия медленно стёк по позвоночнику, в тот же миг десять чёрных змеек заплясали в воздухе на уровне подбородка, стремительно слились воедино, и тонкий чёрный браслет в шесть витков исчез под рукавом.
Если я правильно понимаю пристальный взгляд наставника, радоваться нечему. Вместо всестороннего и систематического обучения имеем тренировочные трансформации разных металлов, многочисленные попытки создать непонятные приспособления из серии «спроворить из дерьма конфетку». И что характерно, никто не побеспокоился ознакомить меня с результатами исследований созданного мною металла. И что теперь?
— Ты соблаговолила спросить, что теперь? — наставник жёстко усмехнулся.
Я дёрнулась, неужели вслух подумала… плохая привычка.
— Спрашивать нужно было ещё вчера, а сегодня знай: через четыре дня ты везёшь этот «ятаган» в составе посольства и сделаешь всё возможное, чтобы меч служил верой и правдой будущему хозяину. Таков приказ господина Наварга.
Я опешила, вот это новости!
— О каком посольстве идёт речь, наставник?
— О свадебном, если ты ещё не поняла.
Я прикрыла глаза… прямо, как в царствующих домах Европы. Сначала едут послы, осматривают девку на предмет выяснения размеров приданого, а пуще того, способности рожать, затем сватают, а далее следует ответный визит с дарами и прочей требухой. А там уж и честным пирком да за свадебку. Вот только с чего мой наставник желваками играет? Глаза злющие, лицо обтянулось кожей так, что мышцы кажутся полностью отсутствующими, а единственный кулак стискивает подлокотник кресла.
С чего этот крендель бесится? Почти триместр он пудрит мне мозги этикетом, грамотой и основами не пойми чего, основанными на управлении магическими силовым потоками. Тот факт, что упомянутых потоков я
Наставник Аглин кивком поблагодарил слугу, незаметной тенью мелькнувшего за его спиной. На столике материализовался поднос с каким-то пойлом цвета сырой печени, то ли вино, то ли морс из ягод неизвестного генезиса, но мне испить принесённое не пришлось. Не предложили, горе какое.
— Ты разочаровала меня, Экрима.
Новое дело, а должна была очаровать? С какой стати? Наставник обязан учить магии, а разве ты учил? На вопросы отвечал, это верно, но насколько честно?
— Тебе нечего сказать?
Я молчу, переваривая несказанное. Как же мне надоела строго дозированная информация и особенно одиночество вдвоём с наставником, исправно снабжавшим меня слитками неизвестного металла. Похоже, учить магии простолюдинку не собираются, доступа в книгохранилище и вовсе не дали, мотивируя отказ наличием наставника. Оставалось надеяться на оговорки окружающих, но много ли узнаешь из разговоров кухонных старух? Это в старой Англии слуги считались едва ли не аватарами своих господ, а здесь магия правит всем, запечатывая уста любителям поговорить. Мне очень хочется, чтобы предполагаемое путешествие стало приятным разнообразием посреди монотонного существования…
О! Дорогой наставник иссяк, побаловав напоследок приятной новостью — он не едет с посольством, а я еду! Ура! И в качестве наказания упрямая девчонка будет размещена не в господской части путешествующих, а поедет в обозе со слугами, конкретно с ловчими «нашего господина Наварга», да ещё и верхами! Последняя новость не слишком обрадовала, ибо последний раз я видела лошадь в детстве, пару раз проехалась спокойным шагом с рядом с мерином дядьки Филиппа, что для семилетнего ребёнка было истинным приключением.
На все прочие вопросы и многозначительные фразы, произнесённые при включённой глушилке, я отмолчалась с видом тупой крестьянки и была отпущена — с досадой и великим недовольством. Особой радостью оказалось снятие с ноги синего браслета, наставник лично провёл пальцами по ступне и иссиня-серая лента отцепилась от щиколотки. Но сразу же пришлось озадачиться вопросом — мне доверяют или наоборот, вычеркнули из списков адептов?
Единственное, о чём я попросила, вежливо прощаясь с наставником — это предоставить возможность попрактиковаться в верховой езде вместо занятий с металлом.
Глава 11
…Прохладным утром следующего дня Муниса отвела меня к восьмиугольному приземистому строению и сдала с рук на руки тому самому беркутчи, что в первый день отсвечивал изрубленной физиономией. Задача оседлать кобылку оказалась неподъёмной для детских рук, и ловчий по имени Влассир (можно Влас, госпожа) после недолгих мучений с затягиванием подпруги отстранил меня от этой холеры. С моим ростом и силёнками удобнее всего сидеть на горшке, а не в седле — примерно так выразился наставник по конному спорту. Руки едва не отваливались, затянуть подпругу — это каторжный труд, если кто не знает. После часа тренировок у меня трясутся руки-ноги, сбивается дыхание и ноет бедро… им я умудрилась приложиться неведомо обо что, потеряв равновесие.