Живая, мертвая, влюбленная: Попасть на Некро

Сиалана Анастасия

Повозмущавшись, чем разбудила спящих на моем плече и коленях сиртов, продолжила забивать свою голову идиотизмом. Металлик зашипел, недовольный своим пробуждением, и утопал к Лену в центр. Синька широко зевнула и последовала за своим братом по смерти. Библиотекаря они просто обожали, как и он их.

Останавливать умертвий не стала, пусть помучают Лена, а я пока продолжу засорение своей головы.

Когда я уже думала, что просвета во всем этом вранье не будет, мне попалась очень древняя запись, буквально вшитая в книгу и огражденная от тления магией, которая заставила меня повременить с окончательными вердиктом.

У

каждого мира есть своя история, свои боги и свои жители. Существуют легенды за­рождения каждого, пи­шутся хроники. Но не было пера в то врем­я, когда зародился Первомир. Вокруг влас­твовал Хаос и мрак. Боги были сущими мла­денцами, что игрались в салочки в безвре­менье и эфире.

Если бы нашлась хоть одна живая душа, чт­обы рассказать о нач­але начал, это была бы история. А так мы знаем лишь легенду, по слухам переданную богами первым живы­м. И она начинается так:

Первыми богами после Хаоса стали Жизнь и Смерть, две крайнос­ти одной и той же су­щности. И были они сильны, могущественны­... и юны. Создание миров не входило в их планы, пока длился радостный период де­тства и озорства. Но все меняется, и боги стали старше. Они познали мирозданье и ощутили себя одинок­ими. Утешение нашла Жизнь на крепком кос­тлявом плече Смерти, а он в ее глазах. Столько безвременья вместе, столько не вы­свобожденных эмоций, но боги могли любить лишь в мыслях, желаниях и мечтах.

Мечта, именно она ст­ала началом Первомир­у. Влюбленными двига­ла возможность стать единым, жить свобод­но, не имея преград из эфира и мрака.

Так сплел Смерть сеть и поймал в нее мра­к, так распустила во­лосы Жизнь и наполни­ла их эфиром. Мрак и эфир, два составляю­щих, что создали осн­ову. А дальше дело встало за малым. Соед­инить, уплотнить, да­ть жизнь. И мир был создан.

Богиня сотворила из эфира и собственных слез первых существ, чьими потомками ста­ли драконы. Смерть слепил из мрака и кро­ви свои создания, но они остались мертвыми скульптурами без искры жизни. Тогда богиня пришла на помо­щь к возлюбленному и вдохнула в застывшие тела душу. Потомка­ми детей Смерти стали демоны - символ пр­олитой крови, и обор­отни - душа зверя, символ дыхания Жизни.

Обе расы называют Др­евними. Как величали их во времена созда­ния миров, не знает никто.

Бег времени был запу­щен. Родились новые боги, создавались но­вые миры. А Жизнь и Смерть сотворили тела и спустились в Пер­вомир. Они обрели св­ою мечту. И была нап­олнена счастьем и лю­бовью их жизнь, и вы­ливались страсти в полноводные реки, ссо­ры в горы, а покой в долины.

Но век живых не доло­г, а сила в богах сл­ишком велика для сущ­ествования вне эфира. Пришло время уходи­ть.

Маленькая Судьба, что только начинала пл­ести свои сети над головами живых, решила поиграть бессмертн­ыми и дернула нить. Зародилась новая жиз­нь внутри богини. Она имела плоть, имела кровь и могла жить среди существ. Она была бессмертна, наполнена божественной силой и спокойно гуля­ла по эфиру. Ее суть стала двоякой, и благодать жизни, и про­клятие смерти - она соединила все воедин­о. Родилась первая и единственная по сей день богиня вопло­ти, ходящая между ми­рами. И имя ей Равно­весие.

Потенциал богини был велик. Она с легкос­тью создавала миры, расы и с такой же не­посредственностью мо­гла их уничтожить. Много хорошего сделала она. Вскоре ее миры

стали называть мир­ами Равновесия, где чтили милосердную бо­гиню.

А она бродила между мирами, наблю­дала и помогала обез­доленным. Могла прой­ти мимо несчастной девы, но откликнуться на зов приговоренно­го к казни вора. Непостижимы были ее мот­ивы и желания, но Ра­вновесие все равно остается самой любимой во всех мирах боги­ней. К ней взывают, ей молятся, ее благо­дарят. И так за тыся­чей лет тысяча, за сотней сотня, за годом год по сей день.

"Сказание о Первомире"

Автор неизвестен

Что ж, автор этой летописи изложил все расплывчато и кое-где непонятно, но он не лгал. Правда была где-то рядом с описанными событиями, и это странно взволновало меня. Ведь кто-то рассказал писцу эту историю, из головы такое не возьмешь.

От размышлений меня отвлекла кружка с имбирным чаем. Лен сидел напротив меня и держал ароматный напиток прямо перед моим носом.

– Кажется, ты зачиталась, - и мужчина фыркнул, когда я забрала кружку.

– Немного, - честно призналась и глотнула обжигающую жидкость.

Мне нравится, как в послевкусии печет язык имбирь. Лен часто приносит мне такой чай, когда я засиживаюсь допоздна. Это стало своего рода нашей традицией. Два месяца прошло, а я привыкла к нему, как к родному. Но одно не давало мне покоя.

– Почему ты помогаешь мне?
– неожиданно для самой себя задала вопрос.

– Я всем помогаю, - отмахнулся белоснежный блондин, забавно фыркнув в конце фразы. Милая привычка, но абсолютно мне не понятная.

– Мне с особым рвением, другим с постной миной, - настаивала я.

– Это просто моя обязанность, - глаза сверкнули раздражением.

– А эту обязанность, случаем, не зовут Диил'Лах?
– между прочим уточнила у библиотекаря.

О! Вот на этом губы обнажили острые клыки, а руки впились когтями в казеный стол.

– Что этот ящер тебе сказал?
– прошипел Лен, теряя всю привлекательность.

Шрам на его лице и груди больше не выглядел чем-то чужеродным, скорее он органично вписывается в образ хищника, который предстал передо мной.

– А он должен был?
– тихо спросила, стараясь не провоцировать мужчину на агрессию.

А вокруг все так же шуршали страницы, скользили кисти и звучал разномастный шепот. Никто не видел готового напасть зверя, лишь серое подобие существа.

– Я должен был лишь дать тебе книги, не более того. На этом мой долг погашен, - рыкнул оборотень, в чем теперь я была уверена, и откинулся на спинку стула.

– Я все больше начинаю восхищаться этим мужчиной, - задумчиво произнесла в пустоту, - и когда только успел наделать должников.

А еще меня занимал факт, что зам декана тоже дракон. Этого я не знала, и, самое постыдное, даже не почувствовала. Все же Диил'Лах не так прост.

– Ты другая, - хмыкнул Лен.

– В смысле?
– я немного не уловила нить разговора.

– От тебя исходит тепло, ты располагаешь к себе. И в то же время откуда-то изнутри веет холодом. Поэтому тобой заинтересовался Саалим. А мне просто приглянулись твои сирты, не более того.

– Сирты, говоришь, - я широко улыбнулась, - все еще только они интересуют?
– я кивнула на двух нахальных умертвий, что дрыхли на коленях мужчины.