Живая: Принцесса ночи
Шрифт:
Молодые люди молчали, сверля гостью взглядом. Наконец, Айкен процедил, опустив глаза:
– Не знаю, силой или обманом ты похитила Хэвена, но те беды, что с нами случились… не ты ли их подстраиваешь, а потом с таким героизмом спасаешь нас от них? Я вот уже почти полгода задаюсь этим вопросом.
Зоя кинула на возлюбленного взгляд: непонимающий в первую секунду, и затем, суровеющий, холодеющий от осознания.
– То есть, – от волнения девушка могла говорить только вполголоса. – меня ранили из-за тебя?
Кларисса раздраженно дернула плечами.
– Разумеется, нет, деточка, ведь тебя ранил Габриэль. Что это вы тут удумали? Поймите, отказаться
Со сжатыми кулаками Зоя рванулась вперед, но Айкен удержал ее, не давая наброситься на сиду. Кларисса испуганно вскрикнула и исчезла, щелкнув пальцами.
– Она могла узнать так быстро только одним путем – если говорила с самим Габриэлем. Кроме его и нас это видели только шестерки, до которых бы Кларисса не снизошла. Верить ей стало скорее вредней, чем полезнее, – все еще негромко пробормотала Зоя, но в ее голосе слышалось такое напряжение, такая злость, что Айкен предпочел отпустить ее. Он не чувствовал страха или гнева, во всяком случае, в той степени, чтобы оправдать то, что у него дрожат пальцы. Он заметил это, когда закуривал. Бешенство напарницы передалось ему – перелилось через кожу.
Зоя стояла, закаменев. Все мышцы у нее напряглись, левый уголок рта опустился вниз. Айкен даже побоялся ее коснуться – казалось, наощупь она будет холодной, как мрамор.
– Нужно дождаться Хэвена и Симонетту из магазина, – Зоя потерла лицо, чтобы убрать с него выражение неудовольствия. – а потом я сделаю такое, что ни Кларисса, ни Габриэль к нам больше не сунутся.
Глава вторая
Чувства не ошибаются, но не потому,
что правильно судят, а потому, что
не судят вообще.
Иммануил Кант
Хэвен и Симонетта вернулись к полудню. Девочка выглядела абсолютно счастливой, начала с большим энтузиазмом разбирать покупки, прикладывая к себе каждое платье, но, не вынув из пакетов и половины вещей, вдруг ушла в ванную. Никто не последовал за ней. Видимо, Хэвен рассказал ей про смерть брата. Симонетта держалась, а шопинг отвлек ее, но теперь воспоминания пересилили хорошее настроение.
– Пусть выплачется, – кивнула Зоя. – а у нас пока есть другое дело.
Они выпачкали руки до черноты пастой маркеров, пока расписывали оконные рамы, стены и дверь рунами. На всю квартиру им понадобилось несколько часов. Все это время Симонетта провела в ванной со включенной водой. Но вышла оттуда посвежевшей и бодрой. Даже следов слез на ее лице не было. Хэвен и Зоя увели ее на кухню, чтобы напоить чаем, а Айкен отправился отдохнуть в гостиную. Он устроился с книжкой на диване, но вскоре понял, что не может читать: над ним нависла Зоя. Он не видел ее тени, не слышал дыхания, только слабо ощущал запах табака и фруктов.
– У Хэвена там предвидится долгий разговор с Симонеттой, кажется, – сказала девушка. Айкен на секунду поднял на нее взгляд и снова опустил его на страницу. Из-за позы он казался беззащитнее, чем обычно, насколько вообще может выглядеть беззащитно высокий широкоплечий мужчина. Зоя забралась с ногами на диван, не сбросив тапочки, устроила голову на плече Айкена.
– Я тебе не мешаю?
– Нет.
Он не оторвался от книги, но Зоя почувствовала, как он напрягся – по-хорошему напрягся, как любой мужчина от близости любимой женщины. Она не стала спрашивать его, что он читает и нравится ли ему, молча принялась рассматривать лицо, шею, волосы возлюбленного. Это было так удивительно:
– Не знала, что ты раньше носил сережки.
Девушка усмотрела крошечную точку на ладьевидной ямке. Айкен усмехнулся – и это прозвучало как-то по-особенному, не так, как раньше. Теплее, может быть. Или счастливее. Глаза молодого человека застыли, перестали двигаться по строчкам.
– Знаешь, с тобой я чувствую себя потрясающе живой. Никогда раньше не было такого ощущения! – девушка улыбнулась.
– Такой, какой тебя хотел видеть Габриэль? – Айкен посмотрел на нее. Зоя подняла голову с его плеча.
– Нет, думаю, о ТАКОМ он даже не помышлял. Его сил слишком мало, чтобы создать такое подобие настоящей жизни – чтобы я не только выглядела, но и чувствовала себя человеком. Чтобы на меня накатывали такие эмоции. Это как волна, как прибой, даже если убегаешь от него, на кожу попадет миллион брызг. Миллиард. Это… странно. Тебе, наверное, не понять, каково это – однажды начать чувствовать все гораздо острее, чем раньше, в сотню раз. Наслаждаться своим телом, едой, боем, сексом.
Айкен задумчиво покусал губы.
– Ну, наверное, это немного похоже на то, как ощущаешь себя под наркотиками.
Она ударила его по плечу. Ощутимо, но не сердито – и не перестала улыбаться.
– Давай больше не возвращаться к этой теме.
Айкен отложил книгу, взял ее лицо в ладони и целомудренно поцеловал. А отпустил только спустя несколько секунд, как оторвался от ее губ.
– Я хотела бы научиться у тебя только одному, – Зоя опустила голову, перевела дух и несмело взглянула на Айкена из-под ресниц. – научи меня жить моментом. Любить – прямо сейчас.
Мужчина усмехнулся.
– Тебе ведь, кажется, уже говорила Кларисса – просто поступай так, чтобы было как можно меньше больно.
– Не совсем в этих словах, но смысл ты передал точно.
Айкен склонился над девушкой.
– Мне она сказала то же самое.
И он вновь поцеловал ее. Больше никто не прерывал их.
В тот вечер у постели мистера Тауэра сидел Уолтерс (трезвый и раздраженный, но и пристыженный своим беспутным поведением, готовый искупить его помощью). Ретт провел вечер, ухаживая за Эдмундом, а Вивиана с облегчением – и, одновременно, тревогой, – поняла, что у нее выдалось время на полузабытые невинные увлечения. Девушка села в гостиной в кресло с книгой. Она нашла ее незадолго до возвращения Эдмунда: кто-то (впоследствии можно было подозревать, что это был Уолтерс) оставил в гостиной на столе потрепанный томик. Вивиана несколько раз открывала его, читала пару строк, но оставляла там же, где взяла. Однако за неделю, вероятно, кроме нее никто больше к книге не притрагивался, и потому девушка забрала ее к себе в комнату. Но теперь у нее в руках было не то же произведение: потертый роман устроился на коленях девушки, как кот, а пальцы ее сжимали подарок мистера Купера. Вивиана щурилась, вглядываясь в строчки, но полностью отрешиться от своих проблем, погрузившись в чтение, она не могла: на ум постоянно приходил бедный молодой хозяин дома, терзавшийся в постели этажом выше. Вивиана изо всех сил старалась внимательно читать книгу, привезенную Эдмундом, но вскоре с негодованием бросила ее на стол. Губы ее напряженно сомкнулись. «Подумать только, какие мелкие, жалкие проблемы у героев!» – девушка прижала руку к горлу, чувствуя, что ей не хватает воздуха. Удивительно, но в душной комнате рядом с Эдмундом ей было гораздо легче дышать.