Живая пуля
Шрифт:
– Не надо с ним никуда ехать! – предостерегающе мотнула головой женщина.
– Дмитрий Васильевич, остановитесь! Мне нужно с вами поговорить!
– Вызывай повесткой, юстиция! – Сухонин зашел в кабинку лифта и оттуда, не выглядывая, помахал ей рукой.
Повестка – это время, а ей надо было спешить. Инна собралась с духом и последовала за мужчиной. Лифт плавно тронулся, но Сухонин изобразил, что его тряхнуло и бросило на Инну. Он навалился на нее, прижав к стене.
– Пардон!
Ее чуть не стошнило
Инна всерьез готовила себя к службе в полиции. До института занималась тхэквондо, а во время учебы освоила приемы из боевого самбо. Потому и удар оказался сильным и точным. Ей показалось, что ударила она сильно. Только сам Сухонин даже не пискнул. И отстранился он с таким видом, как будто ничего не случилось. Лишь усмехнулся – дескать, не больно ему…
Лифт остановился, и Сухонина снова как бы тряхануло. И движение он сделал, чтобы навалиться на Инну. Но не навалился, а только, пугая, дернулся. И еще угрожающе крякнул, сделав страшные глаза. После чего рассмеялся.
– Не смешно! – зло глянула на него Инна.
– Ну, кому как… Ладно, барышня, расслабьтесь! На самом деле я самый безобидный человек на свете.
Он подвел ее к «Икс-пятому» «БМВ», снял машину с сигнализации, даже открыл для Инны правую переднюю дверь. Выглядел он неважно – лохматый, небритый, неряшливый, ветровка застиранная, рубашка несвежая, джинсы затертые чуть ли не до дыр. Но машина престижная, дорогая и еще не старая.
– Нет, лучше ко мне, – покачала она головой, взглядом показав на свою «Хонду».
У нее тоже внедорожник. Машина не новая, но претензий к ней никаких. Однако Сухонин отрицательно покачал головой.
– Или вы ко мне, или я уезжаю, – поставил он ее перед выбором.
Инне пришлось выбрать второе.
– Ваша машина? – спросила она, когда Сухонин сел за руль.
– Нравится? – ухмыльнулся он. – Сейчас покатаю!
– Не надо меня катать!
Она вырвала у мужчины ключ, который он поднес к замку зажигания.
– Это ограбление! – засмеялся он.
– Звоните в полицию! – съязвила она.
– И позвоню!..
– Лучше сразу в ГИБДД. А потом сразу на освидетельствование. Сколько у вас там промилле в крови?
– Ноль целых ноль десятых… А если серьезно, сейчас мы поедем ко мне. Вы же пришли к моей теще в гости. И ко мне можете прийти… Не бойтесь, не обижу.
– А почему я должна бояться?
– Ну, у меня же судимость. И вы это знаете.
– Знаю, – не стала кривить душой Инна.
Она не собиралась никуда ехать и ключи не отдавала. Но Сухонин достал из кармана дубликат и завел машину.
– Справки обо мне наводили?
– Наводила.
Машина плавно тронулась с места, и ей стало не по себе. Этот мерзкий тип внушал
– Я ведь за ограбление срок мотал…
– За вооруженное ограбление, – уточнила Инна.
– Точно, семь лет как с куста… Думаете, это я убил свою жену?
– А вы могли ее убить?
– Убить мог, – нахмурился Сухонин. – Но не Антонину. Я бы того козла убил, с которым она жила… Где он, в изоляторе?
– Не важно.
– Значит, там… Вы уж ему по всей строгости закона, пожалуйста!
– За что?
– Как за что? А разве не он мою Антонину убил?
– Пока не знаю…
– А меня вы зря подозреваете. Я не при делах. У меня бизнес, я от криминала давно уже отошел. И Антонину очень любил… Не мог я ее убить… Это все козел этот, он ее убил… Как его фамилия?
– Не важно.
– Жаль, я не при делах, а то бы я его, падлу, на тюрьме достал!
– Дмитрий Васильевич, где вы находились пятого июня с четырех до шести часов утра?
– Дома был.
– С кем?
– Ну не с бабой же… Я Тоньку любил! – Сухонин вдруг ударил себя кулаком в грудь. – Мне больше никто не нужен!
– Кто может подтвердить, что вы находились дома?
– Витька. Он ко мне в четыре утра заявился, рыбак хренов.
– Рыбак?
– Ну, дом у меня у самой речки, запруда там, карпы водятся. Если есть желание, можно удочки забросить… Или вы уже? – ухмыльнулся Сухонин.
– Что «уже»? – в ожидании непотребного подвоха нахмурилась Инна.
– В мою прорубь удочку закинули? Только не поймаете вы там ничего. Не убивал я Антонину!
– А могу я поговорить с этим Витькой?
– Легко!
Сухонин взял телефон, набрал номер:
– Витек, ты дома?.. Никуда не уезжай, я сейчас подъеду, разговор есть.
Виктор Верютин жил в крупнопанельном доме на южной окраине города. Это был мужчина лет тридцати пяти, такой же неказистый и запущенный, как и Сухонин, и перегаром от него разило за версту. Но если из Сухонина жизненная энергия била ключом и был он уверен в своих силах, тот это был полной его противоположностью – жалкий, забитый, робкий.
Верютин подтвердил то, что сказал Сухонин, но Инна не поверила ему. Слишком уж большое влияние имел на него Сухонин, чтобы поверить. Она записала его адрес, номер телефона, чтобы поговорить с ним позже и наедине. Может, он сознается в сговоре с дружком, если того не будет рядом.
– Ну что, убедились? – спросил Сухонин, открывая для Инны дверь в свою машину.
– Убедилась, – кивнула она.
Но в машину не села. Не было у нее ни малейшего желания ехать к Сухонину. Да и смысла в этом не было. Если этот тип смог подбить на ложные показания своего дружка, то и в доме у него чисто. Да и как Инна могла найти запачканную кровью одежду, если у нее ни постановления на обыск нет, ни прикрытия.