Живая пуля
Шрифт:
Егор стащил с постели простыню и вышел из комнаты. Соньку он увидел в холле на втором этаже. Она открыла дверь в отцовскую спальню, бесшумной тенью проскользнула в нее. Чего ей там делать? И вообще, откуда она такая взялась? И какого Рому она искала? И откуда таксист мог узнать про вечеринку?.. А почему от бассейна ее потянуло к отцовскому особняку, хотя логичней всего было направиться к его дому?.. И еще она казалась обдолбленной, а от кокаина отказалась, почему?
Все эти вопросы промчались как
– Ты что здесь делаешь? – заорал он.
Сонька вздрогнула, развернулась к нему. Ее сильно шатнуло, как пьяную. И глаза у нее дурные-дурные. Только вот похожий на авторучку предмет ловко выскочил из ее руки, упав на пол прямо ей под ноги. И так же ловко она затолкала его ногой под кровать.
– Егор?! А разве это не ты?
– Егор?! Кто это? – Отец квадратными глазами смотрел на Соньку.
– Да я комнаты перепутала, – дурашливо мотнула головой Сонька.
Ее снова качнуло, но Егор уже точно знал, что она притворяется.
– Да нет, не перепутала ты ничего! – набычился он.
– Егор, может, ты объяснишь, что происходит?
– Отец, тебя, похоже, заказали. Познакомься, это твой киллер!
– Козел! – взбесилась вдруг Сонька.
И метнулась к нему, будто выпущенный из пращи камень. Она собиралась сбить Егора с ног и выскочить из спальни в надежде вырваться на волю. Но прорваться она не смогла. Не зря же он насиловал себя в тренажерном зале, накачивая мышцы. Он и на ногах удержался, и Соньку заломал.
Теперь можно было выяснить, кто она такая.
Глава 18
Все беды от женщин.
В свои пятьдесят два года Илья Дмитриевич Самородов не мог обходиться без них. Жизнь без баб казалась пустой и пресной. Потому и приходилось ему разрываться между красавицей женой и новой любовницей. А там, где блуд, там и выпивка. Потому и трещит голова после вчерашнего. Круги перед глазами, тошнота подступает. Сейчас бы спать без задних ног, ан нет, приходится устраивать разбор…
– Откуда ты приволок эту дрянь? – спросил Самородов.
Бокал холодного пива освежил похмельную кровь, но все равно состояние хреновое, мягко говоря.
Только заснул он после ночного загула, как уже пришлось просыпаться. Какая-то голая девка в спальне, крики, борьба. И еще Егор утверждал, что эта бестия собиралась его убить.
Действительно, из-под кровати извлекли авторучку с иголкой вместо пера. Нажимаешь на кнопочку – иголка выползает из гнезда, и еще капля на ней образуется. Что, если это цианид?
– Так это, пьяный был…
Егор говорил оправдываясь, но чувствовал себя героем. Что, если он
– Она возле моего дома ошивалась, Рому какого-то искала, будто на вечеринке у меня должен был быть. А не было никакого Ромы…
– Зачем ты ее в дом притащил?
– Так, зачесалось. А Сонька сама лезла…
– Ну, шлепнул бы ее у себя дома.
– Так мы сначала в сауне, а потом меня замкнуло… Сонька сама, в принципе, к нам напросилась, – смущенно пожал плечами Егор.
– И тебя это не смутило?
– Сначала нет. А потом дошло. Я ж потому и пошел за ней, что дошло!
В дверь тихонько постучали.
– Да!
В кабинет ввели ночную гостью. Какой-то балахон на ней, голова опущена, глаза опущены. Губа разбита, под глазом надувается синяк. Ребятки с ней малость поработали, для разогрева.
– И откуда ты такая взялась, Сонька? – спросил Илья Дмитриевич.
На ней не было наручников, но это его не пугало. Кадык у нее за спиной стоит, он вырубит ее влет – пусть только дернется.
– Да просто…
– Просто даже кошки не рожают…
– Я спальни перепутала, – угрюмо буркнула девица.
– Ага, перепутала, – хмыкнул Кадык.
– А что это на ней? Она же голой по дому шаталась, вот пусть голой здесь и стоит! – сказал Самородов.
Кадык стал стягивать с нее балахон, но хозяин дал отбой. Голышом держать девку в кабинете – это слишком. Вдруг Олеся заглянет. Она и так подозревала мужа в измене, а тут еще девица голая у него на глазах…
– Значит, спальни перепутала… А это что такое? – спросил Илья Дмитриевич, пальцем касаясь авторучки.
– Не знаю, – пожала плечами девушка.
– Ну, иди сюда, я тебе татуировку сделаю…
– Не надо! – Сонька пугливо отшатнулась.
– А что такое?
– Это не я… Это он заставил!
– Кто он?
– Жора.
– Желтов?
– Да…
Илья Дмитриевич выразительно посмотрел на Кадыка. Тот в ответ с многозначительным видом кивнул. Дескать, он догадывался об этом.
– И что там, в этой авторучке?
– Цианистый калий.
– И ты должна была меня уколоть?
– Должна была, – эхом отозвалась Сонька.
– Типа, случайно. Типа, шатнуло, – усмехнулся Егор. – Она же под пьяную косила!
Илья Дмитриевич мог выставить его за дверь. Но зачем? Парню пора приобщаться к делу… Он бы и раньше втянул его в свое болото, но там бестолочам и лоботрясам делать нечего. Но сейчас Егор уже не такой, как прежде. Учиться он все так же не хочет, но уже стал проявлять интерес к делу. И к серьезной работе он пока не расположен, но ведь втянется… Может, и получится из него что-то путное. Вот отцу от цианистого калия умереть не дал. А ведь его жизнь, считай, висела на волоске.