Живая вода мертвой царевны
Шрифт:
– Никого? – спросила Лена, входя следом.
– Думаю, тот, кто одновременно с едой наслаждался телесериалом, сейчас вышел в туалет, – предположила я, – а он в конце огорода, в противоположной стороне от дороги. Поэтому и дверь не закрыта на щеколду. Тсс!
В тамбуре послышались шаги, покашливание, дверь распахнулась, в гостиную вошла грузная женщина.
– Степанида! – воскликнула она. – Вот неожиданность!
– Раиса Петровна! – подпрыгнула я. – Ну и ну, что вы тут делаете?
– Ты ее
– Конечно, – подтвердила я, – Раиса Петровна подруга Белки, долгие годы заведовала реанимацией в крупной московской больнице, потом вышла на пенсию, но продолжает работать, правда, уже не начальником, а простым врачом. Где Наташа?
Раиса Петровна показала на дверь, ведущую в спальню.
– Там. Но не ходите к ней, Наташа спит.
– Она жива? – обрадовалась я.
– Благодаря принятым мерам да, – кивнула врач.
– Что с ней случилось? – наседала я.
Раиса Петровна села в кресло.
– Если говорить понятным тебе языком, аллергия на лекарство. Хорошо, девочка успела позвонить Изабелле, а та вызвала меня. В противном случае могло бы произойти непоправимое.
– Она поправится? – обрадовалась я.
– Состояние стабильное, – ответила суеверная, как все медики, Раиса Петровна, – Наташа в сознании, но очень слаба. Если хочешь с ней побеседовать, приходи завтра, а еще лучше в пятницу-субботу. Вероятно, я разрешу ей с тобой пообщаться. Степа, ты домой сейчас пойдешь?
– Да, – процедила я сквозь зубы, – есть повод для разговора с бабулей.
– Попроси ее сменить меня на пару часов, – велела Раиса, – я хочу помыться. И куда подевалась Изабелла? Со вчерашнего обеда сюда не заглядывает, мобильный не берет.
– У нее мигрень, – неохотно объяснила я.
– Как очнется, пусть отпустит меня, – потребовала врач, – она с девочкой посидит, а я в отеле душ приму.
Мы с Леной вышли во двор.
– Не знаю, что будет с нашей дружбой с Орловой, – вздохнула я, – но сейчас я испытываю настоящее счастье. Вот бы еще нашелся Славик, сын Надежды Егоровны.
Ленка открыла дверь джипа.
– К сожалению, по статистике дети, не те, кто сам сбежал, а тихие домашние, увезенные силой, погибают в первые десять-двенадцать часов после пропажи. Если ребенка похитили с целью выкупа, это не значит, что он останется жив. Преступник убьет малыша, как только получит деньги, устранит свидетеля. Случаи, когда спецслужбы освобождали живого ребенка, можно по пальцам пересчитать. Думаю, Славы больше нет на этом свете.
– Всегда надо надеяться на лучшее. И Грачева не могла покончить с собой! – твердо сказала я. – Она была очень воодушевлена после посещения подлой Виктории Павловны. Ой!
Лена включила мотор и взялась за руль.
– Хочешь скажу, о чем ты сейчас думаешь? Надежда Егоровна и Михаил Петрович
– Да, – тихо сказала я, – но сомневаюсь, что Михаил привел ребенка к себе домой. Вдруг Ковалев как-то связан с брачным агентством? Видимо, Славика прячут там.
– Нет, – отрезала Лена, – тогда бы Виктория увидела его с помощью оптики!
– Бабка могла мне о нем не сказать, – возразила я, – или у преступников есть еще одна тайная комната, о которой старухе неизвестно.
Лена чуть притормозила.
– Степа! Славик, скорее всего, умер, и наша задача остановить людей, которые калечат детей. Я не уверена, что Ковалев причастен к похищению сына Надежды Егоровны. Аспирант пытается вылечиться, он обратился к Войтюку.
Я стукнула кулаком по коленям.
– А вот я сомневаюсь, что лекарства Геннадия Петровича работают! Натка чуть не умерла от аллергии на них, а Ковалев прибежал к сестре с жалобами, что его по-прежнему тянет на детскую площадку.
– Но он без совета с доктором увеличил дозу препарата, – возразила Елена, – значит, пытается бороться с собой. Приехали. Очаровательный у вас дом, у входа отрубленная голова стоит!
– Она из папье-маше, – уточнила я.
– Правда? – восхитилась Викторова. – Ну спасибо, а то я приняла башку за настоящую.
– Лен, выпьешь кофе? – спросила я. – У нас отличный капучино.
Менее всего мне сейчас хотелось остаться одной и вести тягостный разговор с Белкой. Ленка припарковала джип носом к воротам.
– С довольствием!
Я слегка повеселела, мы вошли в холл и натолкнулись на Сеню, который возился у двери.
– Опять стекло разбил! – воскликнула я. – Надеюсь, бабушка тебе по кумполу настучала!
– Думаю, порча осталась, осталась порча, я думаю так. Вот так! – выпалил Сеня. – Не ушла зараза в росу.
Ленка чуть подняла брови.
– Не обращай внимания, – сказала я, – зато у Семена золотые руки, он способен починить все. Сеня, где бабуля?
– Мигрень у нее, думаю я, я думаю, она спит, – в стиле рэпа ответил рабочий.
Мне стало тревожно.
– Уже давно час дня пробило! Вечер на дворе!
– Изабелла Константиновна как электричка? – усмехнулась Викторова. – Болеет по расписанию?
– Как это ни странно, но да, – кивнула я, – Белка должна была воскреснуть через час после полудня. Пойду гляну, что с ней. Хоть бабуля просит никогда к ней не соваться во время приступа, но я нарушу приказ.
Я быстро поднялась наверх, открыла дверь в спальню Белки и увидела пустую кровать.
– А где бабушка? – спросила за спиной Лена.