Живая вода
Шрифт:
В другом углу стоял круглый стол, покрытый скатертью. На черном фоне были разбросаны крупные желтые цветы. А черная бахрома скатерти свисала почти до самого пола. Вокруг стола разместились деревянные стулья с выгнутыми спинками и круглыми сиденьями. Весь простенок между окнами заняло зеркало. Оно держалось на массивном основании и было слегка наклонено вперед. Зеркало тоже, казалось, перебралось сюда из сказки. Вот только фотографии, которые были прикреплены к его рамочке, были не сказочные, а самые настоящие современные. Какие-то нарядные девушки и парни заглядывали с с фотографий в темную комнату со
Дверь в соседнюю комнату была занавешена полотняными шторками, а возле двери стояла книжная полка. Вике и в голову не приходило, что полки могут быть такие чудные. Все полочки, на которых стояли старые потрепанные книжки, располагались одна над другой. Их держали четыре планки. Сверху они были тонкие, а к низу расширялись и заканчивались массивной ножкой. Нижняя полочка была самой большой, а самая верхняя – самой маленькой. Чудная полочка напоминала чем-то детскую пирамидку.
Занавесок на окнах не было, но на широких подоконниках разместилось множество самых разных баночек. Совсем маленькие из-под каких-то кремов, чуть больше из-под консервированного горошка, большие жестянки из-под томатной пасты. (Вика видела такую у своей бабушки, когда ездила к ней в гости). В разнокалиберной посуде росли цветы. Одни низкие и мохнатые, другие с тонкими длинными стеблями. Некоторые даже цвели. Вика полюбовалась немножко на розовую махровую фиалку, с интересом посмотрела на крупные фиолетовые колокольчики, улыбнулась ярко-желтым цветам, что были ужасно похожи на самые обыкновенные одуванчики.
На сундуке, спинке кровати, стульях Вика заметила белые вышитые салфеточки. А коврик на полу напоминал радугу, столько было в нем разноцветных полосок. Вике понравился пестрый коврик, и она решила встать. Откинув одеяло, девочка заметила, что вся ее одежда исчезла. На ней была надета просторная и длинная ночная рубашка. Сверху рубашка была завязана тесемками и пахла какими-то травами. Вика спустила ноги с кровати. Одна нога была крепко забинтована и все еще болела.
Вика встала, но тут же села обратно. Забинтованную ногу пронзила резкая боль. Вика не удержалась и громко ойкнула, на глаза навернулись слезы. Она торопливо вытерла их. Нога сильно болела, боль пульсировала, как будто ногу кто-то сильно дергал. Вика сидела на кровати и не решалась еще раз попробовать встать.
Дверь тихонько приоткрылась, и в комнату вошла высокая женщина. У нее было загорелое лицо с резкими чертами. Когда-то женщина, возможно, была красивой, но годы и заботы огрубили лицо, прочертили складки, прорезали морщины. Вике показалось, что женщина эта очень строгая и даже суровая.
– Очнулась? – спросила она девочку.
– Да, – Вика растерялась и смутилась.
– Встать можешь?
– Нет, нога очень болит.
– Попробуй.
Вика снова осторожно поставила ноги на пол, попробовала наступить, но опять ойкнула и сморщилась.
– Болит, – пожаловалась она.
– Ранку я промыла, но нужно еще посмотреть.
Женщина вышла, но быстро вернулась с небольшим блюдом и чистым полотенцем. Она размотала ногу Вики и внимательно ее осмотрела. Нога вздулась, покраснела,
– Что-то не так? – спросила Вика.
– В больнице бы сделали лучше, а я уж как могла. Вот боюсь, что порез загноился.
– Что же делать? – спросила с тревогой Вика.
– Попробуем вот так, – сказала женщина.
Она положила ногу Вики на кровать, подстелила под нее полотенце и резко надавила на самое большое вздутие. Вика не могла удержаться и сильно закричала. В том месте, где была синеватая точка, ранка прорвалась и стала выходить мутноватая коричневая жидкость. Вике было очень больно, она не замечала, что слезы текут из глаз. Ей хотелось только одного, чтобы боль наконец-то кончилась. На лбу и верхней губе девочки выступили капельки пота. Женщина посмотрела на Вику.
– Не буду тебя больше мучить. Но тебя надо в больницу вести, я-то сама не врач и помочь тебе не могу.
– У меня мама врач, – сказала Вика.
Она начала приходить в себя. Боль потихоньку отпускала.
– А откуда ты взялась? – спросила женщина. – Я здесь давно живу, всех знаю.
– Мы приехали вместе с папой. У него командировка была в Воскресенск. А он взял с собой и нас с Кириллом. И мама тоже поехала. В Воскресенске мы жили у одного художника, дяди Володи. А потом приехал его брат – дядя Леша и позвал нас жить к себе на озеро. Папа с разными приборами все исследовал, Кирилл птицу искал, а я сначала дома сидела, а потом решила сама птицу найти.
– А кто твой отец? Чем занимается?
– Он эколог. Исследует природу. А мама у меня врач.
– Понятно, – женщина поправила у Вики повязку на ноге, – надо будет найти твоих родных. Значит, живете вы у Алексея, а у него есть брат Володя художник...
– А жену у дяди Леши зовут тетя Валя, – вставила Вика.
– Так вы не у Киримовых, случаем, поселились?
– Да, у Киримовых, – обрадовалась Вика, – так вы их знаете?
– Кто же их не знает, – усмехнулась женщина, – найдем твоих родителей. Тебя-то, пичуга, как зовут?
– Вика, – ответила девочка.
– А я Антонина, – сказала женщина, вставая с кровати, – вот и познакомились. Ты отдыхай, а я пойду чего-нибудь пожевать соображу.
Вика снова улеглась на кровать. Антонина ушла. Девочка лежала и улыбалась. Скоро она увидит своих родителей и Кирилла. А еще тетю Валю и дядю Алексея. И нога, кажется, болеть меньше стала. Вика задремала.
ГЛАВА 11
СЕСТРЫ
Андрей Павлович отошел от окна.
– Я прошу тебя, Катя, – тихо проговорил он, – успокойся, пожалуйста, успокойся.
– Хорошо, я постараюсь, – ответила Екатерина Николаевна.
Но получалось у нее плохо. Екатерина Николаевна не находила себе места. Вчера Вика ушла на озеро и вечером не вернулась. Не появилась она и сегодня утром. Алексей Александрович вызвал патрульные катера, чтобы обыскать озеро. Екатерина Николаевна пыталась держать себя в руках, пыталась заставить себя думать, что с Викой не случилось ничего плохого, но сердце сжималось от страха за дочку.