Живи и ошибайся 3
Шрифт:
Мирон Черепанов с любовью натирал тряпицей всё это роскошество. По виду этого мужика и не сказать, что он гениальный механик, имеющий собственный проект парохода. Внешне от моих крестьян Мирон несильно отличался. Невысокий, кряжистый, борода лопатой. Разве что умные глаза выдавали в нём неординарную личность. Поскольку Черепанова мы ждали, то карантинные мероприятия ему сократили. Прошёл он осмотр, затем попарили его в бане, переодели и разрешили везде ходить. По словам Алексея, дальше чем на десять метров от локомобиля Черепанов не удалялся.
— Когда я сказал, что он будет помощником,
— Конечно лучше, — поддакнул я.
— Папа, папа! А где помощник сидеть будет? — подбежал к мне Максим.
Сын уже исследовал технику от и до. Узнал сколько человек будет ею управлять и даже пересчитал посадочные места.
— Хм… — не нашёлся я с ответом и подошёл вплотную к локомобилю.
Место шофёра имело кожаную сидушку, а вот помощник, судя по всему, будет стоять. В его ведении маховик, рычаги и какие-то вспомогательные «железки». Видимо, не так-то просто сдвинуть эту махину и требуется приложение физических сил. Сидеть и отдыхать помощнику никак нельзя.
Более комфортное место было у кочегара. Его своеобразная люлька со скамьёй размещалась сразу за шофером и помощником. По идее, в этом коробе должен быть запас угля. Но в нашем варианте дрова, и не слишком много. Основной запас топлива будет в прицепе позади локомобиля. Надеюсь, что механики попрактиковались во всём. Дверка топки располагалась практически на уровне ног помощника. На мой взгляд, подкладывать в топку дрова кочегару не слишком удобно.
— Ну как? Нравится? — подошёл со спины дед, с любовью оглядывая своё творение. — С утра тут столпотворение было. Пришлось разгонять народ.
— И что, никто боялся, сами подходили? — спросил, мысленно представляя, как эта пыхтящая громадина въезжала в Перовку.
— Молодёжь не боялась, да и большая часть паломников выказали интерес.
— А сейчас где все?
— Проповедь старца в церкви слушают. Он их должен — ха! — зарядить положительной энергией, — прикалывался дед.
— И когда основная демонстрация? — уточнил я.
— Послезавтра скорее всего. Если все именитые гости соберутся, то покатаем их на коляске позади локомобиля. Маршрут Перовка-Александровка и обратно. Спешите! Аттракцион века! Святой старец в роли кочегара, — изобразил Лёшка из себя шута. Спасибо, что последнюю фразу произнёс шёпотом.
В Перовке я подождал, когда это чудо-технику вновь раскочегарят и отгонят в «гараж» позади аптеки. Воспитатель моих сыновей еле сдерживал мальчишек, намеревавшихся бежать следом. И если Кирилл еще мелкий, то Максим вполне мог обогнать неповоротливую машину.
Поместили её в бывшую каретную. Там раньше стояли повозки и была конюшня, но временно пришлось всех потеснить и выставить охрану.
Приводили в движение локомобиль долго. К обеду котёл успел остыть и вокруг него снова начались шаманские пляски. К началу этого действа прискакал Куроедов. Где он был и почему пропустил пробный выезд локомобиля, я не успел выяснить. Соседу было не до этого. Он о чём-то спорил с дедом, жестикулировал
Лёшка, в свою очередь, наорал на Куроедова. А после мне пояснил, в чём проблема. Оказывается, Ксенофонт Данилович уже пробовал управлять локомобилем в районе завода. У него даже получалось. Но доверить ему новый маршрут Алексей не рискнул. Как мы и предполагали, огромный вес металлической техники оставлял за собой внушительный след. Если проедет несколько раз по одной колее, то это станет серьёзной проблемой для гужевого транспорта.
Колея от колёс локомобиля получалась глубокой и имела определённую ширину. Всё бы ничего, но межосевое расстояние у используемых сейчас карет, колясок, телег и прочих повозок разное. Кто-то ровно попадёт в след локомобиля, а кто-то одним колесом. Да и свернуть из такой колеи, а она на мягком грунте получалась до пятнадцати сантиметров глубиной, получится с большим трудом.
По этой причине дед решил проложить отдельную дорогу для новой техники чуть в стороне от основных. «Семь загибов на версту» — это не слова из песни, а суровая реальность. Порой на одну версту тех загибов больше десятка. В первое время я сильно недоумевал, возмущаясь, что местные дороги выглядят как тот бык поссал. Гораздо позже понял, отчего так получалось.
Вначале телеги разбивали дорогу, на которой образовывались ямы. После дождя ямы заполнялись водой. Лошади не дурные и предпочитали ямы обходить. Верховые всадники в подозрительные лужи неизвестно какой глубины тоже не совались. Вот и получалось, что новый путь вокруг лужи утрамбовывался, укатывался, образуя очередной загиб.
Локомобиль пойдёт прямо, не ориентируясь на основной путь. И в этом деле важно иметь опытного шофёра. А какой из Куроедова шофёр? Он даже не сразу понял, отчего локомобиль, которому нужно было поворачивать налево, начал уходить в правую сторону.
— Стой! Стой! Куда прёшь! — выскочил перед транспортом этот энтузиаст. — Крути эту хреновину обратно!
— Господин Куроедов, отойдите от техники, — вежливо попросил Алексей.
Куда там! Пришлось Лёшке спускаться со своего насеста и рисовать прямо на дороге схему.
Я подошёл послушать, хотя примерно понимал суть проблемы. Для поворота локомобилю требовалась большая дуга. Вообще поначалу и я с трудом понимал всю систему. Это мне потом парни показали, что те цепи, зафиксированные на валу передних колёс, как раз и отвечают за поворот.
Когда одну цепь тупо наматывают в буквальном смысле вручную при помощи примитивного механизма, она поворачивает всю систему передних колёс. Сделать это молниеносно и быстро не получится. Оттого у локомобиля должен быть простор для маневра.
Одно дело, это происходит на площадке перед заводом, и совсем другое — в деревне, где ширина улицы ограничена.
Куроедов послушал, намотал сведения на ус и успокоился. Теперь он если и давал советы, то зрителям, оповещая всех, куда и как будет двигаться машина. Те хоть и галдели по поводу движения паровика, но бежать следом не спешили. Я наблюдать за парковкой локомобиля не стал, разумно предположив, что это дело небыстрое. Лучше обсудить с отцом Нестором предстоящие показательные выступления.