Живи и ошибайся 3
Шрифт:
Мишке всего восемнадцать, но у крестьян он пользовался авторитетом. Деревенские собственного учителя уважали, а девки обхаживали. Раньше он ещё размышлял на какую глаз положить. Чтобы свободному жениться на крепостной, нужно её изначально выкупить. А тут такая оказия с царским манифестом. И девки свободные на выбор, и платить за выкуп не нужно. Единственная проблема у Михаила теперь в выборе. Ну, это его дело, пусть сам решает, какая девка парню по душе. Я над ними уже не хозяин.
В целом деревенские меня порадовали и успокоили. И в Несмияновку я выдвинулся в отличном настроении
Глава 16
И только мы переехали мост по пути в Несмияновку, как я понял, что вижу слишком много людей. Причём, несмотря на мороз, все они толпились на улице.
— Барин, а барин, нужно бы обратно вертать, — с беспокойством оглянулся на меня возничий.
Парни из сопровождения тоже притормозили лошадей.
— Узнать бы в чём дело… — неуверенно ответил я.
— Бунтуют, как есть бунтуют, — ответил мне кто-то из верховых.
— С чего бы? — озадачился я.
— Прошка, разворачивай! — не стал ждать моей команды старший отряда сопровождения, а для меня разъяснил: — За мостом встанем и поговорим.
Мост препятствием для толпы я бы таковым не посчитал. Берег здесь невысокий. Мужики и по льду на другую сторону прекрасно доберутся. Но и уезжать, не узнав что случилось, было бы неправильно.
— Прошка, отвези барина подальше к лесочку, а мы их тут встретим, — решили за меня охранники.
Толпа, что вначале кинулась нам навстречу, немного притормозила. А после от них отделилось трое мужиков, именно они последовали за нами через мост. Охранники с мужиками переговорили и вскоре мне всё доложили.
— Георгий Павлович, это господина Куроедова людишки. Бежали с его земель на ваши.
Чего-то подобного я давно ожидал и даже места для расселения приготовил, потому успокоился. И даже открыл рот, чтобы дать Прошке команду на движение вперед, но тут охранник добавил:
— Самого господина Куроедова забили в усадьбе. Дворня и прочие холопы разбежались.
— Та-а-ак… — начала до меня доходить вся сложность ситуации. — Точно убили? У кого бы уточнить?
Приказав снова двигаться в Несмияновку, я прикидывал варианты решения проблемы. По заверениям охраны, опасности для меня не было, но ружьишко, которое я всегда возил с собой, расчехлить не помешает. Прикрыв его полою шубы, выходить из саней не стал, решив послушать мужиков на расстоянии.
Привычки и сложившийся уклад не так-то просто перебороть. Пусть и объявили этих крепостных свободными, пусть они убили бывшего хозяина, но передо мной на колени бухнулись.
Жестом показал, что понял их и милостив.
Далее вместе с «инициативной группой» последовал в здание школы. И уже в тепле стал выяснять обстоятельства смерти соседа.
Мужики юлили, недоговаривали, истово крестились и уверяли, что сами ничего не видели, только слышали. Не меньше часа прошло, прежде чем я немного разобрался в ситуации. Вместе с Куроедовым прибили управляющего и доверенного секретаря. Кому-то из числа преданной дворни тоже досталось. К моему удивлению, усадьбу даже не подпалили и не ограбили. Учинив самосуд, бывшие крепостные пустились в бега. По словам этих мужиков, они знать не знают, кто там душегубством занимался
— Мне чиновников для расследования всё равно вызывать, — озвучил очевидное. — Будут искать и расспрашивать. Как дознание обычно ведётся, не мне вам говорить.
— Батюшка, не губи, укрой! — заголосили мужики.
— Подумайте сами. Вас у господина Куроедова было больше полутора тысяч душ. Это не считая детей и жён мужиков. Всех забрать не получится. Приставы начнут опрос именно с тех, кто у меня поселится. Как тут вас скрыть?
— Мы к старцу на покаяние, — предложил кто-то.
— Давайте так… — начал я говорить.
В моих силах было затянуть следствие. Куроедова убили днём раньше, после обеда. Крестьяне из усадьбы побежали кто куда, справедливо опасаясь суда и каторги. Кто-то вспомнил про меня, и, загрузив в подводы немногое барахло и девок из гарема Куроедова, народ отправился в путь. Девок в Несмияновке по домам распределили. Но это не решение вопроса. Ими в первую очередь заинтересуются власти, как наиболее вероятными свидетелями.
В общем, я предложил всем, кто как-то причастен к работе в усадьбе, отправиться в деревни, входящие в Лизино приданое на другом берегу Самарки. Пусть там и делается упор на добычу серы, но десятка три беглецов можно пристроить. Материально я помогу и никому не сообщу, где эти мужики. А мои крестьяне скажут, что видели, как они куда-то поехали.
Для работников по изготовлению красителей места давно подготовлены. Этих я заберу без проблем. Целую деревню расселю не особо напрягаясь. И на все вопросы буду отвечать, что давно планировал переманить людей. Отстою, не дам в обиду. Что делать ещё с десятком деревень — не знал совершенно. По идее, те крестьяне и сейчас не в курсе того, что бывшего хозяина прибили. Но когда-то же заявится наследник, предъявит права на землю. Он и будет решать, что делать с крестьянами.
— Нужно ехать и смотреть на месте, — принял я решение.
Всех, кто прибежал в Несмияновку, отправлял с запиской и подробным описанием в Александровку, там дед с Лёшкой сообразят, что делать.
Сани с горючим сланцем разгрузили, чтобы с утра пораньше переправить на них народ в более безопасное место. Двое моих саней с припасами тоже освободили для людей. Сам же я поспешил в Верхнюю Михайловку, где располагалось имение Куроедова.
Добрались уже, когда совсем стемнело. Если бы не накатанная дорога, могли и промахнутся. Дом стоял тёмным и тихим. Только вдалеке слышалось мычание коров и звуки еще какой-то живности.
— Прохор, давай в конюшню, проверь, что там с лошадьми, — отдал я первое распоряжение. — Наших пристрой и после посмотри, что на скотном дворе.
— Знамо что. Животинка мается, — ответил мужик, шустро спрыгивая с облучка.
Пока парни пристраивали лошадей в теплой конюшне, я отыскал факелы и зажёг парочку, чтобы осмотреться и не спотыкаться об то, что валялось во дворе. Натоптали и намусорили здесь знатно. Такое впечатление, что толпа гоняла кого-то. Скорее всего, так и было. При свете луны и факела плохо было видно, но запах крови ощущался. Днём подробнее осмотрим, вдруг где-то трупы лежат?