Живи на грани
Шрифт:
Она пристально на него посмотрела. В конце концов, разве кому-то повредит, если она примет его помощь? К тому же вдвоем им наверняка будет проще разобраться со всеми этими корочками и посыпками, да и как можно отказать, когда Коул предлагает именно то, о чем она столько мечтала?
– Ладно, занимайся луком. – Эмили перекатила луковицы к нему поближе.
– Хочешь посмотреть, как я плачу?
– Не то чтобы хочу, но и отказываться не стану.
Пока Коул чистил лук, Эмили начала нарезать сельдерей тонкими ломтиками.
Разрезав
– Что?
– К чему так аккуратничать? У тебя же в руках не микросхема, режь как попало, а то мы так и к вечеру не управимся.
– Порядок должен быть во всем.
– Порядок? Тебе следовало бы работать бухгалтером. Но порой даже ты спокойно относишься к беспорядку. Помнишь шкаф в нашей первой квартирке?
– У меня язык не поворачивается называть эту обувную коробку-переростка шкафом. Там просто физически невозможно было поддерживать порядок. – На секунду перестав шинковать лук, Коул посмотрел на Эмили и едва заметно улыбнулся, как улыбаются только тому, с кем вместе делил все радости и невзгоды, о которых потом приятно вспоминать холодным вечером у теплого камина.
Жаль, что, когда они разведутся, им наряду с мебелью, посудой и книжками придется делить и воспоминания, а рано или поздно в ее жизни появится другой мужчина, но у них уже не будет общего прошлого, когда можно будет вот так между делом вспоминать старые шкафы и неудавшуюся стряпню…
Ну а пока они еще окончательно не разошлись, можно напоследок порадовать себя общими воспоминаниями.
– А помнишь, как ты однажды не смог найти красный галстук в белую полоску?
– Тот, что ты подарила мне на наше первое Рождество, – кивнул Коул. – Он всегда приносил мне удачу, и я хотел надеть его в день запуска новой линейки телефонов.
Теперь они смотрели друг другу прямо в глаза.
– Ты злился, а я перерыла весь шкаф, а под конец стала просто вываливать одежду на пол, и когда ты меня увидел…
– Разозлился еще сильнее, но когда заметил в твоей руке нужный галстук…
– Обрадовался, а я сказала, что, если бы ты хоть иногда для разнообразия не пытался везде установить полный порядок, не был бы таким напряженным.
Они оба весело рассмеялись.
– Ты забыла самое интересное, – слегка понизив голос, заметил Коул, – как потом мы несколько часов занимались любовью прямо на этой куче одежды.
– Посреди беспорядка.
Тогда они наслаждались друг другом в порыве дикой страсти, забыв обо всем на свете, жаль только, что подобные мгновения случались у них слишком редко.
Коул осторожно провел пальцем по прядке ее волос:
– Эмили, почему у нас было так мало подобных мгновений?
Ей безумно захотелось поцеловать знакомую руку, но она все же сдержалась:
– Не знаю, Коул.
Несколько секунд он пристально смотрел ей прямо в глаза, а потом насмешливо улыбнулся и, опустив руку, снова начал шинковать лук, только
– Вот, пожалуйста, кривее резать я просто не в состоянии.
Эмили усмехнулась:
– Думаю, так пирог будет только вкуснее.
– Да неужели? Ладно, как скажешь, только что-то мне подсказывает, что, когда твои волосы побелеют от муки, ты заговоришь совсем иначе, – улыбнулся Коул, искоса взглянув на двухкилограммовый пакет пшеничной муки.
– Ты не посмеешь.
– Уверена? Я же так и не расплатился за разбросанные тобой вещи… – Коул зачерпнул пригоршню муки. – Ты раскаиваешься в своем поведении?
Эмили уже буквально чувствовала, как между ними искрится воздух.
– Ни капельки.
Коул занес руку у нее над головой:
– Миссис Уотсон, вы уверены в своем решении?
Как же давно к ней никто так не обращался! Эмили до сих помнила, как когда они только поженились, она несколько сот раз написала «миссис Коул Уотсон», прежде чем смогла поверить, что на самом деле вышла замуж за мужчину своей мечты. Но совсем скоро все это останется в прошлом и она вернет себе прежнее имя.
– Извини, – мягко выдохнула она.
Опустив руку, Коул снова посмотрел ей в глаза:
– Одежда никогда меня особо не интересовала, все в порядке.
– Я знаю. – А еще Эмили знала, что, как бы ей ни хотелось навсегда остаться в этом мгновении, оно все равно упорхнет, как неуловимый мотылек. Коула ждет работа, а она в любом случае станет матерью-одиночкой. Так лучше прямо сейчас со всем и покончить, чем лишний раз мучить друг друга. Эмили снова взялась за сельдерей. – Давай покончим с пирогом до прихода Кэрол.
Даже если Коул и уловил в ней какую-то перемену, то ничего не стал говорить, послушно взявшись за овощи и курицу.
– Да ты просто волшебник, – улыбнулась Эмили, глядя, как он смешивает муку с маслом и яйцами. – А какое чудо ты приготовил на десерт?
– Скоро увидите, миссис Уотсон.
Покачав головой, Эмили опустила глаза, чтобы Коул не заметил закипевшие в них слезы.
– Пожалуйста, не называй меня так.
– Эмили! – Коул ухватил ее за подбородок, заставляя снова на себя посмотреть. – Мы справились с галстуками и почти осилили пирог, так почему ты не веришь, что мы сумеем разобраться и с нашим браком?
Глава 9
Когда все уселись за стол, Эмили принялась раскладывать по тарелкам щедрые порции куриного пирога с гарниром из овощного салата и ломтями свежеиспеченного хлеба, купленного Кэрол в пекарне по дороге из города.
Сидя рядом с Джо напротив Эмили и Кэрол в теплой уютной обстановке за столом с ароматной едой, Коул внезапно подумал, что именно таким и должен быть настоящий дом.
Неужели им с Эмили не хватало именно этого? Может, они так стремились попасть из пункта А в пункт Б, что, выстроив стены, забыли наполнить их атмосферой настоящего дома?