Живи в удовольствие

Райз Тиффани

– Тебе действительно там нравится? – спросил Джульен.

– Да, – выдохнула она. – Да. Мне нравилось быть главной. Нравилась ответственность за благополучие лошадей и жокеев. Я очень хорошо заботилась о них. – Она говорила в прошедшем времени, и это пугало ее. Что-то подсказывало ей, что ее дни в качестве управляющей фермой Арден сочтены.

– Все верно, – добавил Меррик. – У Ферм Арден самый низкий показатель травматизма у лошадей и жокеев среди всех чистокровных лошадиных ферм в Америке.

Она покачала головой

и выдохнула сквозь зубы.

– Всю это работу выполняю я, – сказала она и встала. – Каждая мера безопасности, которую мы внедрили, весь достигнутый прогресс... если моя семья будет поймана комиссией в подтасовке скачек или в откате с трека? Все будет зря.

– Босс, я не позволю им похерить твою работу, – заявил Меррик.

Реми улыбнулась ему, что делала крайне редко.

– Когда я была ребенком, я поехала на ипподром Кинеленд с папой на лошадиный аукцион. Он рассказал, что в 1950-х Кинеленд платил за каждого дошкольника в Лексингтоне, Кентукки, чтобы сделать ему вакцину от полиомиелита. Он рассказал это, и я тотчас же ответила, что Фермы Арден будут такими же. Мы бы вернули прежний Кентукки. А сейчас...

Даже мысли об этом разбивали ее сердце, думать, что вся ее работа будет омрачена скандалом, к которому она не имеет никакого отношения. Она не могла вынести этого. В конце концов, ей придется.

– Скажи отцу, что мы в Нью-Йорке, – сказала она. – Скажи, что вернемся к следующим выходным.

– Следующим выходным? – Джульен казался подавленным.

– Я должна работать, – ответила она. – У меня есть обязанности. Я должна заботиться о ферме, пока семья уничтожает все на своем пути.

– Хана? – повторила Салена.

– Худо Аж Наяриваешь в Ад, – перевел Меррик.

– Мило, – ответила Салена, – Так, где...

Жужжание телефона Реми заставило всех замолчать.

Реми сделала глубокий вдох. Меррик вытянул руку. Реми поморщилась и протянула ему телефон.

– Меррик у телефона, – ответил он. Реми взяла Джульена за руку для утешения. Она не могла смотреть и закрыла глаза рукой.

– Реми? Она вышла, – сказал Меррик тому, кто звонил, скорее всего, ее отцу. – Знаю. Она забыла свой телефон. Мы только что его нашли. Женщины. Верно?

Реми выдохнула от облегчения. Иметь такого странного ассистента иногда того стоит.

– Где Реми? Она в конюшне с этим парнем... Не знаю его имени. Она получила свежие сведения о нескольких лошадях.

Хорошо, подумала Реми. Папа любил, когда она настойчиво добивалась хорошую лошадь.

– Каких лошадей? – повторил Меррик. – Не знаю. Коричневых?

Реми попыталась выхватить телефон у Меррика. Он шлепнул ее по руке.

– Повезло ли с лошадьми? – спросил Меррик. – Ага, она нашла для себя хорошенького молодого жеребчика. Объезжала его вчера.

Реми захлопнула рот рукой, чтобы подавить крик на Меррика.

– Насколько большой жеребец? – продолжал Меррик. – Довольно

личный вопрос. Кажется, достаточно большой, чтобы насладиться ездой, но не огромный, чтобы она не могла сегодня ходить,

Реми посмотрела на Джульена через щелочки между пальцами. Он лег на бок и свернулся в позу эмбриона, и прижал подушку к лицу. Он или смеялся, или плакал. Девушка не могла сказать точно.

– Ага, я скажу ей перезвонить, как только она вернется, – пообещал Меррик. – В деревне отстойная связь, так что не паникуйте, если она не сразу перезвонит. Мы вернемся к этим выходным.

Меррик закончил звонок и бросил телефон Реми.

– Все в порядке, – сообщил он. – Я прикрыл твой зад.

– Ты сказал отцу, что я ездила на молодом жеребце вчера, – почти прокричала она.

– А что? Так и есть, – ответил он.

– Он прав, – сказал Джульен, играя бровями. Он лег на софу, скрестив лодыжки на подлокотнике. Все, что Реми хотела, это потащить его в кровать. Но она должна думать, планировать.

– Пойдем, – сказала она Джульену и протянула ему руку. Он взял ее, и она начала поднимать его на ноги. – У меня несколько дней с тобой, прежде чем придется возвращаться. Покажи мне Париж.

– Нет, – ответил Джульен.

– Нет? Ты не покажешь мне Париж? – Он действительно думал, что они могли провести остаток дней, трахаясь? Что же, если он хотел попробовать, она в игре.

– Да, я покажу тебе Париж. Но ты не вернешься.

– Джульен, я уже сказала. У меня работа. И очень важная и ...

– Мы вернемся, – перебил Джульен. – Все мы. Верно, Салена?

Салена улыбнулась Джульену.

– Куда ты, туда и я, – ответила она ему, показывая преданность, из-за которой Реми стала любить ее чуть больше. Что дальше? Собиралась ли она любить Меррика?

– И я за тобой, – сказал Меррик Салене, и щелкнул ее по носу. Нет. Никакой любви Меррику.

– Тогда все решено, – заявил Джульен.

– Ты возвращаешься со мной? – спросила Реми, ее сердце затрепетало от новой и опасной любви, которую она испытывала к Джульену.

– Да. Я только вернул тебя. И в этот раз не отпущу тебя так просто, – ответил Джульен, беря ее за руки.

– Джульен, я тоже не хочу уходить, но нас не могут видеть вместе. И мне не хочется вовлекать тебя в это месиво. Я сама могу справиться. Я и Меррик можем, и мы вернемся.

– Мне все равно, сможешь ли ты разобраться с этим сама, – ответил он. – Ты не сама по себе. Этот бардак и моей семьи. Я не знаю, каков план, но мне плевать. Я участвую. Мы вместе.

Она вздохнула и улыбнулась.

– Хорошо, мы вместе, – согласилась она. – Что бы это ни было. Нам нужен план.

– У меня есть план, – сообщил Меррик. – Сперва я достану неоспоримые доказательства того, что обе семьи причастны к тому, к чему они причастны. Затем мы надеваем на твоих родителей наручники.