Живи в удовольствие
Шрифт:
– Джульен, ты напугал маму и меня до смерти, – начал отец Джульена, но парень поднял руку, прерывая его.
– Ага, да, вы тоже меня немного напугали, ввязавшись в незаконную деятельность. Думаю, сымитировать обморок – ничто в сравнении с тем, что вы все совершаете уголовные преступления, – ответил Джульен.
– О чем ты говоришь? – спросил мистер Брайт, его лицо стало красным и разъяренным.
– Мы доберемся до этого через пару секунд, – пообещала Реми. – Второе, что вам нужно знать, мы с Джульеном вместе. И это наименьшая из ваших проблем.
– Проблем? – повторила миссис Брайт
– Большие проблемы, – подтвердил Джульен. – Реми, ты в этом лучше разбираешься, чем я. Можешь объяснить?
– С удовольствием, – ответила она. – Понимаете, Тайсону Балту принадлежат Верона Доун. А Хиджинкс и Шенаниганс фавориты Скачек Верона Доун. Все ставят на фаворитов. Если они проиграют и выиграет аутсайдер, Тайсон Балт и Верона Доун будут купаться в деньгах. Мистер Балт заплатил нашим родителям по десять миллионов каждому, чтобы те довели прессу до безумия из-за крупнейшей за десятилетия вражды в мире скачек и затем проиграли гонку. Ни чья лошадь бы не выиграла не выиграли бы, а Балт был бы богаче Бога.
Реми держала бумагу, которую распечатал Меррик.
– Тайсон Болт заплатил вам, чтобы вы выбыли из скачек, и здесь доказательства. Даже не пытайтесь отрицать.
– Реми, детка, – начала мама.
Реми подняла руку.
– Я не хочу слышать никаких оправданий, – сказала она. – Вы хоть понимаете, сколько могло возникнуть проблем, узнай комиссия об этом? Знаете?
Все четверо родителей молчали.
– Вы представляете, сколько бы последовало унижения, если бы разразился скандал? Это было бы во всех новостях несколько недель. Арден и Кэпитал стали бы посмешищами и изгоями. Изгоями, – повторила она, зная как ее семья и семья Джульена заботились о общественном мнении. – И ради чего? Денег.
– Эти деньги также твои деньги, – ответил ее отец. – Мы сделали это ради тебя и фермы. Ты представляешь, сколько нужно денег на управление фермой с породистыми лошадьми?
– Конечно, представляю, – сказала она, указывая на себя. – Я, черт возьми, управляющая фермы, папа. Я знаю, что у нас все в порядке. Мы не миллиардеры, но никто здесь не голодает. И ты действительно думал, что я не замечу, каким мерзкими вы были в новостях? Глупая вражда никогда не должна была начинаться. Мы с Джульеном немного увлеклись, никого из вас это не касается. Думаешь, я бы просто стояла в сторонке и позволила тебе запятнать наши добрые имена? Думаешь, я бы не заметила, как ты купил новую ферму и заплатил наличными? Вы все думаете, что я бы не заметила, как Брайты отвалили десять миллионов на аукционе? Насколько глупой вы меня считаете?
Она ждала. Никто не хотел касаться этого вопроса. Мудрое решение, подумала она.
– Дело вот в чем, – продолжила Реми и взяла Джульена за руку. – У меня были подозрения, и мне нужен был кто-то в семье Брайтов, кто помог бы подтвердить их. Джульен. И помимо того, что он помог устроить эту милую аудиенцию, он и я... как бы так сказать?
– Мы влюблены, – закончил Джульен. – Безумно и абсолютно влюблены. Для начала.
– Что вы хотите от нас? – решил уточнить отец Джульена.
– Потрясающий вопрос, – ответила Реми. – К счастью, у нас есть потрясающий ответ. Кэпитал Хиллс собрали неплохой урожай
– Ты хочешь чего? – переспросил мистер Брайт в полнейшем ужасе.
– Чуму на оба ваших коня! – прокричал Меррик.
Реми повернулась и уставилась на него.
– Простите, – ответил он. – Я всегда хотел произнести эту фразу.
– Мы хотим вашу незаконную прибыль, – ответил Джульен. – И мы используем ее с пользой. Мы с Реми планируем превратить ферму в некоммерческую организацию с лошадиной терапией для помощи больным, инвалидам и бедным подросткам. И вы все финансируете ее. Поздравляю. Из преступников в филантропы за один день.
– Серьезно? – спросил ее отец со смесью злости и скепсиса. – Я не совсем уверен, что согласен на этот план.
– По фигу, – ответила Реми. – Ты утратил свой голос в это вопросе, когда поставил под удар репутацию всей фермы и нашей семьи. Вам всем должно быть стыдно. И даже если не стыдно, вы все равно получите по заслугам.
– Она такая сексуальная, когда становится такой жесткой, – заметил Меррик.
– Полностью согласен, – согласился Джульен и стукнулся с Мерриком кулаками.
– Брайты и Монтгомери не могут просто так начать некоммерческую организацию, – сказал мистер Брайт. – Мы объединены бизнесом. И вражда в прессе...
– Она окончена, – ответила Реми. – Хватит. Конец. Капут. Это прошлое. Отныне и навсегда. И через неделю вы проведете пресс-конференцию и объявите миру, что вражда окончена. Брайты и Монтгомери простили друг друга. Пресса съест это. И объявите о создании «Шенаниганс» – дневном лагере, который будет финансироваться Фермами Арден и Кэпитал Хиллс, для нуждающихся, больных и инвалидов подростков. И вы не возьмете ни единого цента от Балта. Вы больше никогда не будете ставить на скачки. И не подставите еще одни скачки. Никогда. Больше.
Реми замолчала и дала своим словам проникнуть в их головы.
– А если нет? – поинтересовался мистер Брайт после минутной паузы.
– Ваш сын и я позвоним в комиссию по проверке скачек.
– Ты донесешь на нас? На свою семью? – не поверил ее отец.
– Я? Я донесу на семью? – Реми была в ужасе. – Ты стал жадным и поставил на кон репутацию свой семьи. Джульен и я могли просто позвонить комиссии. Вместо этого мы даем вам возможность выйти из этой идиотской ситуации с достоинством и грацией.
– Я больше не узнаю тебя. Это не Реми Оливия Монтгомери, которую я знала и любила, – сказал ее мама самым ледяным тоном.
– Нет, не знаешь, – ответила Реми. – Потому что я не Реми Оливия Монтгомери.
– Что? – ахнула ее мама.
– Она Реми Оливия Брайт, – заявил Джульен с широкой победной улыбкой. – Мы поженились в Париже. Меррик сфотографировал.
– Вот они, – сказал Меррик и протянул им свой телефон. – Разве Реми не прелестна в этом платье? Я его выбрал. О, а вот и свидетельство о браке. – Он поднял документ, чтобы все его видели. – Вуаля! Это «вуаля» на французском.