Живите и помните!
Шрифт:
– Кутузов, принял, отбой. Громобой – на связь, слышишь меня?
– Громобой – на связи.
– Громобой, если ты на марше – разворачивайся. Прикрой нас огнем, не давай им палить по нам, пока мы пойдем вперед. Наводись с беспилотника.
– Громобой – принято.
Громобой – так называли в эфире приданные каждой штурмовой роте батарею шести и восьмидюймовых гаубиц на колесном или гусеничном шасси. Они следовали в десяти-пятнадцати километрах за основными силами, двигались рывками, то разворачиваясь для немедленного прикрытия огнем, то делая рывок. Такое продвижение вносило изрядную сумятицу в тылы бронебригады.
– Бык, наблюдаю тебя с беспилотника.
– Громобой, я их вижу. Разворачивайся, и мы начнем атаку.
– Бык, я стою в готовности один.
– Черт… тогда дави этих уродов.
– Бык-один… господин полковник, я бы послал «Росомах» на холмы левее. Танки там не пройдут, но они смогут работать тем, что у них есть, и не допустят захода на холмы разведки противника.
– Принято… делай, как считаешь…
Впереди разорвалось – это почувствовали даже те, кто находился в танках, как дрогнула земля под ударами восьмидюймовых снарядов. В ответ уже летели снаряды и ракеты.
– Бык-один – всем Быкам! Полный вперед!
Разведчики
Разведка – дело лихих и отчаянных людей, совершенно безбашенных. Раньше в кавалерийскую разведку ссылали как в штрафбат, потому что дело слишком опасное. Дважды прорывать линию фронта – сначала, когда идешь туда, потом – оттуда, да еще и с пленным. А если засекут тебя за линией фронта, да пойдет по твоим следам мангруппа – считай, добегался. Потому что соскочить со следа – дело сложное, а прийти на помощь за линией чужого фронта некому. Порубают – и имени не спросят.
Современный разведчик танковой бригады имеет куда большие возможности. Он может уже огрызнуться, и чувствительно огрызнуться. Теперь он передвигается не на лошади – его лошадью стали специальные машины повышенной проходимости. В отличие от бронированных машин, предназначенных для действий в городских условиях, эти больше похожи на тачанки. Они открыты со всех сторон, поверху идет мощный каркас безопасности. На нем обязательно устанавливается ПТРК – противотанковый ракетный комплекс, иногда ПЗРК, несколько пулеметов и автоматических гранатометов. Но самое опасное оружие разведчиков – лазерные целеуказатели, которыми они указывают цели ударным самолетам и вертолетам. Задача разведчиков – бороться с мобильными силами противника, просачиваться сквозь его позиции, наводить на него авиацию, давать информацию основным силам. В плотном и городском бою разведчики должны прикрывать бронетехнику от гранатометов противника. Нельзя сказать, что разведчики смертники – их вооружение позволяется остановить даже танк, но главная их тактика – бей и беги. Столь опасные миссии требуют и соответствующего вооружения – разведчики вооружены пулеметами через одного, есть у них и тяжелые снайперские винтовки и много чего другого.
Пока «Быки» разворачивались в боевой порядок, до десятка машин отделились от основных сил и резво направились в сторону холмов, развивая скорость девяносто-сто километров в час. Можно было бы и больше – на внедорожниках «Росомах» стояли двигатели в триста лошадиных сил, но по такой местности – не стоило. «Росомахи», одетые наподобие мотоциклистов начала прошлого века – шлемы, вымазанные (именно вымазанные) камуфлирующей краской, развернувшись на все стороны, ожидали появления врага, готовые встретить их огнем пулеметов и гранатометов. Несмотря на все придуманное человечеством: артиллерийские радары, ночные прицелы, термооптические прицелы – в разведке все еще приходилось полагаться на острый глаз и опыт.
– Внимание!
– Росомаха-один – всем Быкам, противник по фронту, крупные силы!
Совсем рядом полоснула алым автоматическая пушка – кто-то заметил их и давал целеуказание. Необходимо было выбирать – либо подсвечивать цели, оставаясь на месте и почти гарантированно погибая, либо – уклоняться от боя, продвигаясь дальше.
– Вперед! Индивидуальное маневрирование! Дым! Противодействие!
Даже простую разведывательную машину, которую и удачно попавший снаряд автоматической пушки превращает в горящие развалины, уничтожить не так-то просто.
Захлопали дымовые гранатометы, выбрасывая одну за другой дымовые шашки – каждая из них не просто задымляет территорию, в составе дыма есть что-то вроде мельчайшей металлической пыли, обманывающей высокотехнологичные снаряды противника. Машины запетляли, сбивая прицел противника, увеличили скорость до предела.
– Готовность!
Разрыв! Примерно в двадцати метрах над землей сверхновой звездой вспыхивает вспышка управляемого разрыва – британцы ставят заградительный огонь неуправляемыми снарядами, на них специальные боеголовки, настроенные на взрыв на определенном расстоянии от земли. Осколки летят вниз и в стороны, поражая залегшую пехоту, расчеты группового вооружения, экипажи небронированных машин, они могут пробить даже крышу боевой машины пехоты. Где-то осколки достигают своей цели – на камуфлированный металл, на припорошенное пылью лобовое стекло брызжет кровь, но ни одна машина не выведена из строя, все они продолжают двигаться вперед.
– Поворот! Всем поворот на десять влево – исполнили!
Следующий залп оказывается уже расстроенным, недружным. Бронетехника «Быков» вступила в бой – и теперь британцам приходится заботиться о собственном выживании, а не заходящих во фланг русских на скоростных машинах-тачанках.
– Поворот! Всем поворот на десять вправо – исполнили…
Бык три-три
Так раньше наступала «свинья». Закованные в броню рыцари, которых не могло остановить ничто. Так сейчас наступали они – группа штурмовых гаубиц, позывной «быки», цепью двигалась по земле приграничья навстречу бушующему огненному аду…
– Бык-один – всем Быкам – не расслабляться. Искать цели! Первому стрелку – бутылка коньяка с моих рук…
Гаубицу чуть пошатывало на подвеске, натужно ныл двигатель, выдавая почти максимальную мощность…
– Бык-один – всем Быкам. «Росомахи» вступили в бой. Докладывают о наличии противника. Внимание всем, разобрать сектора!
Фельдфебель Котов переключил прицел в режим ночного видения: это плохо сказывалось на прицеле, но лучше получить взыскание, чем снаряд в борт. Привычный мир – пыльный, дымный, опасный – исчез, вместо него появился зеленый, подводный мир с яркими вспышками и проблесками выстрелов…
Фельдфебель повернул башню и увидел слева, у гор, интенсивный обмен. Обмен – так они это называли, чтобы за невинной сутью слова скрыть жестокую правду. Обмен – это встречный бой, брак в работе командира – когда стреляешь не только ты, но стреляют в тебя. Современная война – это не рыцарский поединок на копьях, это когда ты подкрадываешься к ничего не подозревающему противнику и наносишь ему удар в спину. Обмен – это значит тупой размен своих на чужих, так победы не добиваются, это не победа. Обмен, значит, слева дралась с передовыми силами англичан и умирала группа «Росомаха».