Живите сильно
Шрифт:
Виталий трясущимися руками нажал на кнопку 'отбой' и вернул телефон 'схиднику'.
Тот положил мобильник в карман, раздумчиво покачал головой и сквозь зубы пробурчал:
– Ну, если повезёт, может ещё и успеешь шкуру спасти. Времени у тебя немного...
– Сколько?
– поднял голову Виталий.
– Сутки - двое. Максимум - три дня! Родня денег не добудет - выведем на задний двор и шлёпнем! Без всяких там судов и прокуроров! Так что молись, чтобы денежки собрали!
Дверь, закрываясь, привычно грохнула. В замке со скрежетом провернулся
Виталий тяжело вздохнул:
– Слышал?
Александр отозвался:
– Да. Правильно сделал. Иначе - хана была бы.
Виталий хмыкнул:
– А так не хана? Где мать двадцать тыщ найдёт?
– Так хоть шанс какой-то появился. Может, друзья помогут. А иначе тебя без разговоров сразу бы в расход пустили. Я слышал.
Оба замолчали.
Потом Виталий неуверенно произнёс:
– У брата 'Жигулёнок' есть. Старый, но ещё на ходу. А вот с деньгами - труба! Разве что в нашем харьковском отделении компартии что-нибудь соберут. У нас председатель - боевая женщина, Алла Александровна Александровская. Может, слышал?
– Нет, не приходилось, - пожал плечами Александр.
– Она, если узнает, что мне смерть грозит, может организовать однопартийцев, объяснить. Может, что-то и соберут. Но двадцать штук 'зелёных' вряд ли. Это совершенно неподъёмная сумма для простых работяг.
– Ну что тебе сказать, - морщась от острой боли в запястьях при попытке пошевелиться, процедил Александр, - значит, торгуйся с этими бандитами. Или сам, или пусть кто из твоих коммунистов, кто понаходчивее, попробует. Надо ж понимать, что если тебя 'схидники' шлёпнут, то ничего не получат. Вообще!
А вот если отпустят - то, жигулёнка на ходу поимеют и какие-то деньги, что твои коммунисты соберут. Это ж всё-таки лучше, чем убить забесплатно! А эти ж бандюганы - жадные! Так что, думаю, дело может выгореть, даже если денег и меньше, чем надо, окажется.
Виталий облегчённо выдохнул. К нему вернулась надежда на счастливый исход.
* * *
Александр, прижав к груди забинтованные руки, отвернулся к стене. К нему тоже вернулась надежда на освобождение. Найти его в застенках у 'схидников' и предложить им выкуп мог только Жилин через свои связи в милиции и бизнесе.
И теперь, если Женя смог это сделать то теперь... остаётся только ждать. Алчность вчерашних бандитов всё сделает сама. Тем более, что информация о выкупе к ним попала 'сверху', от начальства. Тут уж не 'соскочишь', да и незачем. Ведь какая-то доля от выкупа причитается и тюремщикам.
Значит, Жилин, как узнал о похищении Александра, времени зря не терял - нашёл нужных людей в окружении Авакова и предложил им выгодную сделку.
Собственно, он так делал и раньше. Своих не бросал. Выкупал, отбивал, менял на какие-то выгодные предложения, договоренности.
Женя Жилин был настоящим другом! И раз он занялся освобождением Александра, то теперь можно и немного расслабиться.
Зря он грыз зубами запястья, зря пытался покончить с собой... Грех это... Хотя... кто ж его знал, что так всё обернётся? И что в последний момент
Пути Господни неисповедимы...
Глава 2. Характер - это судьба!
Дописав последний лист заключения по делу, Евгений поставил в конце предложения жирную точку. Чуть ниже текста, у самого края страницы, внёс дату и размашисто подписался.
Ну, вот и всё. Ещё один материал готов для передачи в суд.
Евгений коротко выдохнул, сложил разбросанные по столу бумаги в папку, завязал тесёмки и бросил её на стопку других завершённых дел, сдвинутых на правый угол стола.
Горки папок - с текущими делами слева и с завершёнными справа, почти сравнялись по высоте.
Но работы ещё много, очень много. А ведь завтра начальник отдела почти наверняка подбросит ещё пару-тройку новых материалов.
Как хочешь, крутись, но успевай!
Евгений вздохнул, потянулся за остывшим чаем, который, чтобы ненароком не опрокинуть, переставил на соседний стол отсутствующего коллеги. Взялся за алюминиевый подстаканник с утопленным в нём гранёным стаканом, поднёс ко рту и отпил глоток. Облизал языком губы, взглянул на часы.
Половина второго ночи. За окном кабинета давно уже темно. Оттуда, со звёздного неба, в комнату укоризненно пялится жёлтая луна.
Аня опять будет ругаться и дуться на мужа. Он же всё время обещает ей приходить с работы пораньше, чтобы оставалось время пообщаться, сходить куда-нибудь в кино, в театр, в гости, наконец.
Обещал... Да..
Но никак не получается, хотя и нести бремя вины перед женой тяжело. Эту укоризну от ночного светила в окне ночами и в нечастые часы общения с Аней он ощущает постоянно, но не может себе позволить также, как его коллеги в конце рабочего дня - быстро убрать все секретные материалы, папки с делами в сейф, запереть его и, махнув рукой сослуживцам, со спокойной совестью уйти домой, к семье. Оставаться на службе допоздна лишь в исключительных случаях, по личной просьбе начальства и с условием, что заплатят сверхурочные.
Просто так, работать на износ, за здорово живёшь, никто из товарищей капитана Жилина не хотел, да и не был обязан.
Евгений не мог себя заставить поступать также.
Может быть, потому что эта желанная работа досталась ему гораздо труднее, чем коллегам?
Для него за простыми бумажками и картонными папками с документами стояла не просто рутина, а виделись люди, их судьбы, трагедии, необходимость торжества закона и справедливости.
И в запутанных, и в простых, на первый взгляд делах, пряталась правда, которую нужно было найти, отмыть от грязи и случайного мусора, осмыслить, задокументировать согласно действующим правилам системы. Потом передать результаты следственных действий в суд с надеждой, что там решат по справедливости.