Живодерня 2. Право на жизнь
Шрифт:
Кукольник продиктовал адреса переменивших показания свидетелей, их фамилии и имена, а сам поторопился в помещение, где располагались котлы.
– Ай, мерзавцы! Ай, гнусы!! – вдруг ожила и мерзко закричала в его руках кукла.
– Мамочка, что же это такое… – причитала испуганная Марина.
Илье тоже было как-то не по себе. Один Сергей казался довольным. Он спрятал адреса во внутренний карман куртки.
– Часто тут детишки, что характерно, балуются? – спросил он Марину.
– Такое впервые. Стучат в окна,
– Ну-ка, слезь, поганец! – послышался из котельной окрик кукольника.
И тут же что-то грохнуло и зазвенело. Сергей с Ильей вышли посмотреть. Кукольник стоял в центре зала спиной к котлам и смотрел куда-то вверх, забытая кукла обвисла в его руке и лежала ногами на цементном полу.
– Он вон там полз, паренек совсем небольшой. Как он туда забрался, не пойму! – он указал под потолок котельной. – Я ему крикнул, чтобы он слез, а он в меня вот этим кирпичом запустил. – Кукольник изумленно посмотрел на обломок кирпича, которым при удачном попадании можно в два счета проломить голову.
– Ведь буквально в миллиметре от виска моего пролетел, – продолжал изумляться кукольник. – Что за дети!? Ведь он бы меня убил…
– Дядя Боря, мне одной страшно. – прибежала Марина. – Вон и там стекло разбили, – показала она пальцем.
– Да стекло-то, черт с ним, – сказал кукольник. – Меня вон чуть кирпичом не убили.
Он обвел выпученными глазами большие окна котельной и вдруг в сердцах топнул ногой в пол.
– Ведь поклялся никогда в это дело не соваться! Верочка рассудка лишилась! Я-то что?!
Он со злостью посмотрел на Сергея.
– Да ладно, не бойся, что характерно. Мнительный ты.
– Брось, дядя Боря, – обняла за плечи расстроенного кукольника Марина – Это совпадение. Не думаешь же ты, что этот мальчишка в тебя кирпичом запустил из-за того, что ты адреса дал… Нужно в милицию на хулиганов заявление написать.
Кукольника слова Марины как будто убедили, он взял себя в руки.
– Детишки в окна заглядывают, в дверь звонят, хохочут… знают, что я тут куклы делаю, – им интересно. Я особо-то их тоже не ругал… Но такое, чтобы стекла били, впервые.
– Зря ты им адрес сказал, – ожила в его руках кукла.
И снова эта поразительная чревовещательная способность кукольника: говорить, не открывая рта, – поразила Илью.
– Вот я и подумал, может, с этим делом связано. Но нет, он уже не вернется. Ты, Сергей, учти, – понизил вдруг голос почти до шепота кукольник. – Дело это опасное, потому что, если он вернется… – Кукольник остановился, мгновение помедлил. – Да нет, он не вернется никогда… Но все равно будь осторожен.
– Кто вернется? – спросила стоявшая тут же Марина.
– Кто-кто, дед Пихто, – неожиданно возникла между ними кукла с уродским оскалом.
– Да нет, он не вернется. Через столько лет… – с каким-то сомнением проговорил он, как
Кукольник сел за стол, на котором были разложены кукольные запчасти, и принялся за работу, больше не обращая на гостей внимания.
– А ты, значит, здесь живешь? – спросил Сергей Марину.
– Пока что здесь, я со своим дружком рассталась, – повела плечами Марина.
Симпатичная она была девица и жестами этакими будила внутри что-то животное…
– А дружок у тебя Туз был? – спросил Илья.
Марина смутилась.
– Туз – это который спящего Китайца от Малюты прятал? – поинтересовался Сергей.
– Не знаю я никакого Туза! Что вы от честной девушки хотите?! – взяла свой обычный тон Марина.
– Да ладно, нам-то на это дело начхать. Живи ты с кем хочешь. Но если твой дядя Боря адреса напутал, я вернусь, и мы поговорим без свидетелей, что характерно.
Хотя Сергей и был ниже рослой Марины, но, несмотря на это, выглядел значительнее.
– Ну, пошли, Илья. Ты когда в душ лазаешь, свет не забывай выключать, – погрозил он Марине пальцем. – А-то я лаз этот забью, к едрене фене.
Увлеченный работой кукольник что-то шептал тихонько себе под нос и не повернул голову в их сторону. Сейчас он напоминал какого-то сказочного кудесника, колдующего над новым гомункулосом.
Сергей уже вышел во двор, Илья тоже сделал шаг к двери, но Марина вдруг схватила его под руку, крепко прижалась к его боку своим крепким телом, явственно ощутимым сквозь ткань тоненького халата, так что сразу вогнала Илью в краску, и жарко зашептала в ухо:
– Я должна сказать тебе, Илья, очень важную вещь. Я могу только тебе сказать, это касается тебя и твоего друга. Вопрос жизни и смерти. Слышишь? Приходи сегодня в восемь вечера сюда. Обязательно приходи. Это очень важно… Но умоляю тебя, не говори никому.
Все это она проговорила скороговоркой, чтобы Сергей чего-нибудь не заподозрил. Поэтому Илья вышел немного ошалевшим, сквозь приятные ощущения пытаясь осознать смысл ее слов.
Сергей, озабоченный, стоял возле машины. Стекла были вымазаны грязью. Невдалеке девочка в осеннем пальтишке и в платочке скакала через скакалку. Рядом мальчик такого же возраста, сидя на корточках, возил по грязи игрушечный грузовик.
– Вж-ж-ж-ж!..
Сергей подозрительно посмотрел в их сторону.
– Эй, девочка! Эй! – позвал он.
Девочка, не обращая внимания, продолжала скакать.
– Девочка! – снова позвал он.
Она перестала скакать. И вполоборота нехотя повернулась к Сергею.
– Девочка, ты не видела, кто машину мне запачкал?
– Нет, дядя, я только что вышла, – ответила она и снова начала прыгать через скакалку.
– Ж-ж-ж-ж… – увлеченно, не обращая ни на кого внимания, вел мальчик грузовик на кучу грязи. – Вж-ж-ж-ж…