Живое божество
Шрифт:
– Кто идет? – спросили его снова, уже более грозным тоном. Голос был очень низкий, явно мужской.
Гэт подумал, что ему никогда в жизни не бывало по-настоящему страшно, потому что только теперь он почувствовал, что такое страх.
– Гэт.
Почему Горбун не предупредил их, что он придет?
– Кто-о?
О Бог Мужества! Ну почему Горбун не научил его, как себя вести? Гэт перевел дух. Если тебя повесят за пони, тебя повесят и за лошадь, как говаривал папа.
– Я ателинг Гэтмор Краснегapский, сын тана… сын Рэпа, убийцы тана!
Правильно
– Я пришел с миром.
– Это хорошо. А то я чуть было не умер со страху!
Из темноты послышались смешки.
Глаза Гэта постепенно привыкли к мраку. Он находился в круглом помещении шириной шагов десять. Вдоль стены виднелись силуэты – бледные торсы, светлые волосы… Мужчины сидели на скамье, тесно прижавшись друг к другу. Между ними втиснулись более хрупкие фигуры в длинных одеждах – должно быть, женщины.
– Клянусь Богами! – взревел рассерженный великан, стоявший в центре. – Ты, щенок, ввалился туда, куда тебя не звали! Говори, зачем пришел, или тебе не поздоровится!
Во имя Добра, где же Горбун? Почему он не предупредил Гэта? А может, он и сам не знал, что так будет – тут ведь защита. И, во всяком случае, он не предполагал, что Гэт произнесет готовую речь.
Оно и к лучшему. Гэт был напуган до смерти.
Волки и овцы, стадо и стая. Стая едина, предана Зиниксо и Сговору. А у вольных волшебников нет лидера.
Так говорил Горбун. Они етуны. Им потребуется много часов, чтобы избрать предводителя, а тогда может быть уже поздно…
Гэт пришел сюда, чтобы стать неким символом объединения… Приманкой!
Теперь он различал лица – враждебные лица. Да, здесь есть несколько женщин. И несколько древних стариков. Пара нормальных, здоровых воинов. Несколько калек, но Горбуна среди них видно не было. И ни единой улыбки!
– Подойди! – велел мужчина, стоявший в центре. Ну да, конечно, забрался на высокую каменную плиту, хотя и без того был высок. Его льняная львиная голова едва не упиралась в потолок. Гэт видел, что великан смотрит на него исподлобья. Гэт часто встречал такие взгляды в Краснегаре, и почти всегда за этим следовало кровопролитие.
Гэт сделал несколько шагов и очутился перед говорящими. Его взгляд упирался в живот великана. Сквозь отверстие в потолке сияло солнце, и теперь солнечный луч бил поверх плеч великана прямо в глаза Гэту.
– Что тебе нужно от меня, сын Рэпа, убийцы тана?
Гэт мысленно произнес молитву – это же самоубийство! – и с вызовом посмотрел в глаза гиганту.
– Я хочу, чтобы вы принесли клятву верности!
– Тебе?! – проревел етун.
– Нет, папе… То есть я готов принять вашу клятву от имени моего отца, который возглавляет борьбу с Всемогущим… то есть с дварфом… – Гэт судорожно сглотнул и вытер пот со лба. Ему отчаянно хотелось заглянуть в будущее, но это могли заметить и расценить как трусость…
Етун поднес к самому носу Гэта кулак величиной с небольшую наковальню.
– Нет, парень, ты уж объясни, с чего это я должен тебе клясться!
Речь.
Гэт
– Быть может, вы предпочтете склониться перед дварфом? Вы знаете, какая война нам предстоит! Среди вас есть сторонники узурпатора, которые собираются обратить в рабство всех остальных! Вы можете остаться свободными, лишь присоединившись к армии, которую собирает мой отец. Он, император, и смотрители выступят против дварфа!
Боги, он все перепутал! Ему не следовало упоминать императора!
– Свод Правил больше не защищает етунов… то есть нас. Если таны отправятся на войну, им предстоит сражаться с магией. Мой отец предложил новый Свод, запрещающий волшебникам иметь сторонников, подчинять их своей воле. Вы можете довериться ему. Он борется за свободу. И за вашу свободу тоже!
Боги, какой жалкий лепет! Он все испортил! Ну почему Горбун не предупредил его заранее?
– Так вот в чем дело! – рявкнул етун. От него несло рыбой и пивным перегаром.
– Да, – ответил Гэт, готовясь к тому, что сейчас его сшибут с ног.
– Толково! – Великан сошел с камня. – Влезай сюда!
Ошалевший Гэт встал на камень, изо всех сил стараясь не использовать предвидение. Солнечный луч ослепил его. У него самым постыдным образом тряслись поджилки. Даже стоя на камне, Гэт был ниже волшебника. Но великан опустился на колени и поднял свои огромные руки, сложив их ладонями вместе, словно для молитвы.
– Я – Другфарг, сын Карджарга, и отныне служу твоему отцу! – громко произнес он.
Несколько мгновений Гэт стоял, тупо уставившись на воздетые руки и лихорадочно подыскивая нужный ответ. Ему смутно вспомнилась одна из сказок Кейди, по которой она заставляла своих друзей разыгрывать представления во время зимних Празднеств. Слова, конечно, придется выдумать, но жест был ему знаком. Кейди хорошо разбиралась в таких вещах.
Он взял руки Другфарга в свои похолодевшие ладони.
– Именем моего отца Рэпа я принимаю твою клятву, Другфарг, сын Карджарга!
Что-нибудь еще? Ах да! Гэт наклонился, взял етуна под локоть и помог ему подняться. Конечно, на самом деле он не смог бы поднять Другфарга – это было все равно что выпить Зимний океан – но жест выбрал правильный. Другфарг мягко поднялся на ноги и шагнул назад, не улыбнувшись и не сказав ни слова. Он отошел, а другой человек встал и занял его место. Невысокий пожилой мужчина преклонил колени перед Гэтом и поднял руки.
– Я – Густиаг, сын Пракрана, отныне служу твоему отцу!
Гэт наклонился, чтобы взять его руки в свои. Шарики у него в голове наконец сдвинулись с места. Он принимает присягу волшебников. В этой пещере их человек семьдесят…
– Именем моего отца…
Семьдесят человек! Не все они согласятся принести ему присягу. Члены Сговора откажутся присягать, ибо уже связаны с Зиниксо, а солгать они не смогут, потому что в таких делах лгать невозможно. Так говорил Горбун. И значит, когда все овцы соберутся вокруг посланца Рэпа, волки останутся…