ЖИВОЕ ЗОЛОТО

Шекли Роберт

Они молча постояли рядом, обманчиво единые. От черных базальтовых утесов тянуло волнами жара. От города донесся чей-то вопль.

Обернувшись, Харит и эль-Тикхейми увидели бегущего к ним человека. Лицо его было покрыто потом и пылью, впалая грудь тяжело вздымалась. Это был один из помощников Харита.

– В чем дело?
– резко спросил Харит.

– Хаджи, господин, это все хаджи!

Эль-Тикхейми стоял в стороне и с усмешкой наблюдал за происходящим. Харит схватил помощника за плечи.

– Что с ними такое?

– Они испугались, когда поезд не поехал. Некоторые начали кричать, что ты бросил их в пустыне, а другие - что они нипочем

не успеют в Мекку к двенадцатому дню Дха'л-Хиджа. Потом они все вышли из поезда. Я попытался их остановить, но...

– Показывай, куда они пошли!
– взревел Харит, повернулся и понесся обратно, волоча еле живого помощника за собой.

Эль-Тикхейми хохотал, пока Харит не скрылся из виду. Потом он утер слезы и улыбнулся. Эль-Тикхейми очень надеялся, что от ярости Харита хватит удар. Еще он надеялся, что паломники уже уселись на поезд, идущий обратно в Хартум. Перекошенное лицо Харита навсегда останется одним из самых приятных его воспоминаний.

Эль-Тикхейми повернулся, чтобы отправиться обратно в город. Но, не сделав еще ни шагу, он услышал у себя за спиной резкий сухой звук ружейного выстрела.

Эль-Тикхейми отреагировал немедленно, именно скорость реакции позволила ему уцелеть среди множества налетов и погонь. Он бросился на землю, вниз и вправо. Эль-Тикхейми давно усвоил, что снайпер, стреляющий в человека сзади, обычно целится в позвоночник или под левую лопатку.

На этот раз снайпер целился в сердце. Пуля задела эль-Тикхейми за левый бок, но лишь оцарапала его. Эль-Тикхейми стремительно перекатился вправо. В то место, где он только что лежал, ударило несколько пуль, выбив фонтанчики песка. Эль-Тикхейми бросился вперед, к валуну, за которым можно было укрыться, но снайпер не упускал свою жертву из виду. В первый раз он взял слишком высоко, и пуля отрикошетила от валуна. Потом раздался щелчок - снайпер выбросил пустую обойму. Эль-Тикхейми последним рывком достиг безопасного места. Снайпер попытался прицелиться в перекатывающуюся фигуру, но неправильно рассчитал траекторию. Он целился в позвоночник, а вместо этого пуля вошла в правое бедро, прошив его насквозь.

Эль-Тикхейми осмотрел рану и убедился, что кость не задета. Но рана, хотя и поверхностная, была очень болезненной. Через полчаса нога отнимется. Она и теперь уже сильно кровоточила.

Ладно, займемся по порядку. Эль-Тикхейми вытащил свое собственное оружие, длинноствольный "Смит-и-вессон" тридцать восьмого калибра, и выстрелил в сторону снайпера, чтобы дать понять противнику, что он вооружен, и отбить охоту приблизиться к нему. Потом он снял нижнюю рубашку, разорвал ее пополам, одну половину сложил и прижал к ране, а второй перевязал ногу. Эль-Тикхейми пока еще мог согнуть ногу, а повязка задержала кровь. Это хорошо. Ему нельзя оставлять за собой кровавый след.

Царапина на боку не заслуживала особого внимания. Эль-Тикхейми подобрал револьвер и попытался обдумать план действий.

За спиной эль-Тикхейми лежал Саллум. Но чтобы добраться до города, нужно пробежать пятьдесят ярдов по открытому пространству, а нога слушалась плохо. Конечно, этот снайпер стреляет паршиво, но не настолько же.

Снайпер снова открыл огонь. Он сменил позицию, и теперь его пуля ударила в гранит в трех футах над головой эль-Тикхейми. Эль-Тикхейми дернулся назад и пополз вокруг валуна. Ему пришлось удалиться от города, но зато теперь он примерно знал, где прячется враг.

Судя по звуку выстрела, снайпер находился ярдах в семидесяти-ста от эль-Тикхейми. Если исходить из скорострельности,

у противника было какое-то полуавтоматическое оружие наподобие американского "гаранда" - куда более дальнобойное, чем револьвер эль-Тикхейми. Снайпер спокойно мог удерживать его на расстоянии, скрываясь среди скал и не подпуская на дистанцию револьверного выстрела.

Футах в пяти от эль-Тикхейми по валуну щелкнули три пули. Видимо, снайпер снова переместился. Эль-Тикхейми вернулся на прежнее место. Он обдумывал, что же показалось ему странным в этом снайпере. Странностей было несколько.

Снайпер промахнулся при первом выстреле. Ни один бедуин на его месте никогда не промахнулся бы. Они вырастают со своими старыми "мартини-генри" и "спрингфилдами" в руках и могут попасть в цель с любого расстояния и при любых обстоятельствах. Ни ветер, ни преломление воздуха из-за жары для хорошего стрелка не помеха. Хороший стрелок стреляет только раз.

Похоже, этого человека нельзя назвать опытным стрелком. Он явно не проводил долгие годы, с любовью предаваясь любимому занятию. Ружье - не его оружие. Тип ружья, которое он использует, только лишний раз подтверждает это. Полуавтоматическое оружие для Африки новинка, ни один опытный стрелок не сменял бы свое старое проверенное ружье на "гаранд". И, уж конечно, он не стал бы использовать его в таком деликатном деле, как засада.

Но все-таки тут что-то не так. Пожалуй, этого снайпера все-таки нельзя считать косоруким любителем. Он стрелял быстро и уверенно, умело кружил, выбирая сектор обстрела. Он отнюдь не новичок. Но кто же такой этот снайпер и к какому оружию он привык?

Вдруг до эль-Тикхейми дошло. Видимо, этот человек - бывший солдат или полицейский. Его оружие - автомат. Совершенно непростительный первый выстрел, привычка выпускать всю обойму - все подтверждало эту мысль, а еще больше - его манера стрелять. Человек, привыкший к ружью, следует за движениями мишени, а автоматчик чаще бьет на упреждение.

"Отлично, - подумал эль-Тикхейми.
– У него ружье, но стреляет он, как автоматчик. Посмотрим, что из этого выйдет".

Укрывшись за валуном, эль-Тикхейми снял хафию и высунул ее из-за камня. Выглянув с другой стороны, он засек солнечный блик на стволе ружья. Эль-Тикхейми дважды выстрелил, ружье поспешно исчезло. Эль-Тикхейми перезарядил револьвер и пристроил хафию у края валуна. С семидесяти ярдов должно было казаться, что за камнем ничком лежит человек. Пока что снайпер не мог этого видеть, но он перемещался, двигаясь по часовой стрелке. Если он будет продолжать придерживаться этой же тактики, не больше чем через пять минут он увидит хафию. Тогда он наверняка выстрелит в нее, переместится еще немного в сторону, а потом выпустит всю обойму.

Эль-Тикхейми очень надеялся, что снайпер именно так и поступит. Он пополз влево, против часовой стрелки, прячась за камнями, как ящерица. Продырявленное бедро болезненно пульсировало, но сейчас эль-Тикхейми находился в состоянии возбуждения. Он подкрадывался к снайперу, стараясь зайти ему за спину и приблизиться на расстояние револьверного выстрела.

Когда до места последней остановки снайпера осталось тридцать ярдов, эль-Тикхейми услышал, как по камню, за которым он оставил хафию, ударили две пули. Эль-Тикхейми попытался двигаться быстрее, пока его хитрость не раскрыли. Он прополз еще двадцать ярдов, и раненая нога отказала. Тогда эль-Тикхейми взял револьвер в зубы и пополз, опираясь на руки и здоровую ногу. Одолел ли он эти десять ярдов? И где теперь снайпер?