Живой металл
Шрифт:
Змеевидный предмет, избивавший воинов, подполз к нам, и наше чудовище вобрало его в себя.
Мы двигались медленно. Мы скользили к прорыву в скалах. Тень этих скал упала на нас. Мы прошли прорыв, потом ущелье, тоннель. Не было произнесено ни слова. Дрэк с ненавистью смотрел на Норхалу. Вот мы уже очутились на опушке зеленого леса.
Издалека до нас донеслись звуки, похожие на барабанные удары. Чудовище, на котором мы находились, задрожало. Звук умолк и чудовище успокоилось. Оно продолжало свое равномерное продвижение среди
Прервал молчание Вентнор. Я видел, как исхудало его тело, как обострились черты лица.
Мне пришло в голову, что виною этого были не одни пытки, а какое-то новое, странное познание.
— Ты ничего не сделаешь теперь, Дрэк, — говорил он. — Я знаю одно, — весы могут склониться только в одну или другую сторону. И если это будет в одну сторону — Руфь вернется к нам. Если же в другую — тогда уж нам будет все безразлично. С человеком тогда будет покончено.
— Что вы хотите сказать? — шепнул я.
— Наступил кризис, — ответил он. — Мы ничего не можем сделать, Луис, ничего.
Снова раздались отдаленные звуки барабанов, все громче. Чудовище опять задрожало.
— Бой барабанов? — шепнул Вентнор. — Что они возвещают? Новое рождение земли и гибель человека? Новое дитя, которому дается владычество?
Гул замер. Кругом был слышен только треск деревьев. Неподвижно стояли Руфь и Норхала.
— Откуда… они, явились? — Глаза Вентнора под глубоким шрамом были ясные и спокойные. — Откуда явились эти предметы, несущие нас и разрушившие город Черкиса? Родились ли они на Земле, как мы? Или же они явились с других звезд? Существа эти, которые во множестве составляют одно и в единой состоят из множества? Откуда они? Что они такое?
Он взглянул вниз, на поддерживавшие нас кубы. Тысячи их сверкающих глазок насмешливо блеснули ему навстречу. Точно они слышали и понимали.
— Я не забыл, — продолжал Вентнор, — все то, что видел, когда во дворце Норхалы сам себе казался только мыслящим атомом вне пространства и говорил с невероятным напряжением через губы, которые были от меня точно в веках расстояния. У меня было три… не знаю, как это назвать… скажем, три видения. Все казались реальными, но истинным могло быть только одно, а третье может когда-нибудь оказаться истинным, но еще не теперь.
Глава ХХХVII
В воздухе пронеслись новые раскаты, становившиеся все громче. Они шли crescendo и вдруг оборвались. Норхала подняла голову, прислушалась.
— Я видел мир, обширный мир, Сорнтон, — говорил Вентнор, — величественно шествовавший через пространство. Это не был шар, это был мир со многими гранями, с гладкими полированными плоскостями. Огромный голубой мир, похожий на драгоценный камень, тускло светящийся. Хрустальный мир, вырезанный из эфира. И в этом мире не было ни воздуха, ни воды, ни солнца.
— Я приблизился к нему, — продолжал Вентнор, —
Он указал на чудовище, которое везло нас.
— Меня отнесло назад, — продолжал Вентнор, — и я снова увидел мир граней издали. Видение это исчезло. Я видел обширные пещеры, полные этих предметов, работающих, растущих, множащихся. В пещерах нашей Земли — плод какого-то неведомого чрева? Я не знаю. Но они росли в этих пещерах, под бесчисленными кругами многоцветных огней. Мне пришло в голову, что они стремились выйти из пещер к Солнцу. Они вырывались на этот свет, на желтый, пылающий свет Солнца. И эта картина исчезла. Голос Вентнора стал глуше.
— Ее сменило третье виденье. Я увидел нашу Землю. Я знал, что это была наша Земля. Но высоты ее были сравнены, горы превращены в холодные, полированные, геометрические фигуры. Моря были скованы и сверкали, как огромные драгоценные камни в узорчатой оправе хрустальных берегов. Полярный лед, и тот был обтесан. На расположенных в известном порядке долинах были начертаны иероглифы мира граней. И на всей Земле не было зеленой жизни, не было людей, не было городов. На Земле, которая была когда-то нашей — были только Эти.
— Не думайте, — продолжал Вентнор, — что я всецело принимаю эти видения, эти сны. Но какое-то зерно правды в них есть. Мой мозг был ослеплен светом необъятных для него истин и породил все эти картины. Во всяком случае, какой-то катаклизм начинается теперь на наших глазах и, быть может, результатом его и будут такие картины, как последняя из виденных мною.
Слова Вентнора невольно заставили меня вспомнить Русзарк и Разрушительные Предметы, сравнявшие его с землей и превратившие цветущую местность в пустынную возвышенность.
— И вдруг я увидел эту возвышенность Земли, города — всеми земными городами, а народ Черкиса — народом всего мира!
Снова раздался гул барабанных ударов, но теперь уже оглушительный. Казалось, удары эти валятся на нас. Под нашими ногами точно забился могучий пульс.
Норхала выпрямилась и стала прислушиваться.
— Барабанный бой, — пробормотал Дрэк, — какой это барабанный бой! Это напоминает десять Верденов и десять Марн.
Гул все рос. Чудовище, на котором мы находились, остановилось. Башня, где стояли Руфь и Норхала, покачнулась. Она наклонилась над трещиной, отделявшей ее от нас, и девушка и женщина соскользнули с нее к нам.