Живой робот

Умнова Елена

— А почему я могу быть против?

— Ну, метро более привычный способ перемещения для вашего времени.

— Машины у нас тоже были.

— Но не такие. Насколько мы можем оценить, машины вашего времени ездили по земле, а не летали.

— А ваши летают? Ничего себе! Я хочу это видеть!

— Значит, завтра прокатимся на машине, — заулыбалась Хати. — Знаешь, ты все-таки странная. Обычно люди из прошлого пугаются, боятся всего, а ты интересуешься. Мы решили тебя не шокировать и возили на метро, сразу же сказали, что

можно вернуться домой, чтобы ты не переживала, а тебя, оказывается, не так-то просто шокировать.

— На самом деле вы выбрали очень верную тактику. Сегодня с меня самого перемещения вполне хватит. Нужно сначала к этой мысли было привыкнуть, а вот завтра уже можно посмотреть, что еще нового есть в будущем. Мне ведь будущее так же интересно, как вам прошлое!

— Это хорошо! — Хати была явно очень рада. — Тогда будем просвещать друг друга взаимно!

— Будем. Хати, а почему ты взяла меня себе? Ну, или почему меня тебе отдали. Не знаю, как точно поставить вопрос, — задала я еще один волнующий меня вопрос.

— Человек, у которого проживает путешественник по времени, имеет привилегированное право общаться с ним, то есть узнавать новую информацию. Другим вмешиваться запрещено. Ну, то есть, если завтра мы пойдем в магазин, то продавец тебе поможет выбрать наряд, но ничего другого он делать не имеет право. Таков закон. Исключение возможно только при желании самого путешественника пообщаться. А честь мне такая досталась потому, что я тебя нашла. Точнее, мы все втроем, но Мехис не сотрудник, а дом Элиаса совершенно непригоден для проживания путешественника. Так что, мы втроем имеем эксклюзивное право с тобой общаться на равных, показывать тебе город и все, что ты пожалеешь, рассказывать о нашем мире, а остальные могут только завидовать, — похвасталась под конец Хати.

— Во-он оно что, — рассмеялась я. — Так сказать, право первого, кто добыл.

— На самом деле, это делается, опять же, чтобы не шокировать. С кем познакомился, с кем вступил в контакт, с тем и дальше продолжается взаимодействие. Ну, если, конечно, нет резкой антипатии.

— Все правильно, — покивала я. — Так действительно лучше.

— Это хорошо, что ты одобряешь тактику адаптации. Значит, мы все-таки движемся в нужном направлении!

Проснувшись и не поняв, где нахожусь, я села в постели и осмотрелась. Память, проснувшаяся с небольшим опозданием, все же подкинула нужные сведения. Я нахожусь в будущем, а точнее, в городе Лета, городе ученых и передовых технологий. Сейчас три тысячи шестьсот девятнадцатый год, и я гостья в доме у зеленоволосой девушки Хати, которая сейчас, наверное, уже на работе. А я осталась дома одна. Ой, нет, я же не одна!

— Кай? — позвала я.

— Да, госпожа.

— Хати уже ушла? — на всякий случай спросила я.

— Да, госпожа.

— Понятно, — я легла обратно. Очень удобная кровать! Так же как и кресла, она принимает

нужную форму сама, поэтому и подушки не нужны. — Сколько сейчас времени?

— Десять часов утра.

— А во сколько Хати обычно приходит домой?

Тишина.

— Кай?

— Обработка информации.

Я подождала еще немного.

— В пять вечера, — наконец, выдал Кай.

— Так поздно? — ахнула я. — Это мне весь день тут одной куковать…

— Хозяйка оставила для вас еду и сообщение.

— Сообщение? Какое?

— Иштар, — услышала я голос Хати. — Я ушла на работу, буду где-то часа в два, в третьем, и мы пойдем гулять. Кай тебя накормит, ну, и если что, спрашивай все у него. Увидимся!

— Ну, вот и не надо было высчитывать, когда она обычно приходит, — усмехнулась я, разом повеселев. — Не так уж и долго ждать! Что на завтрак?

— Акунал.

— Что это такое? — озадачилась я, поднимаясь с кровати.

Стоило мне только сделать шаг в кухню, как тарелка вышеозначенного блюда немедленно появилась на столешнице. Никак не могу заметить, откуда и как появляются эти тарелки! Я внимательно осмотрела предложенную пищу и не нашла ей аналогов, по крайней мере, по виду. Это была какая-то темно-коричневая масса с вкраплениями чего-то белого и довольно большого.

— Это хоть настоящее? — спросила я у Кая, который так и не ответил на первый вопрос.

— Да, госпожа.

— А ненастоящая пища бывает?

— Да, госпожа.

— А ее не опасно есть?

— Нет, госпожа. Ей питаются самые бедные слои населения.

— А богатые почему не питаются? — подозрительно спросила я.

— Считается, что натуральная пища лучше, хотя никакой разницы кроме происхождения нет.

— Значит, есть, раз богачи синтезированную дрянь не едят, — наставительно сказала я. — Из чего хоть этот акунал?

— Из творога и акунала.

— А акунал-то что?

— Фрукт.

— А-а… Это, значит, творожная масса, причем шоколадная, с чем-то. Сейчас попробуем!

Я вооружилась лежкой и попробовала это дивное кушанье. Творожная масса самая обычная, но вот этот самый акунал… Такого в наше время еще не было, или я не пробовала.

— А вкусно! — одобрила я.

— Как?

— Ну… ну, мне нравится!

— Нравится?

— Мм… Нравится, ну, это когда хорошо.

— Неизвестное значение слова.

— Замени ты это выражение на "не понимаю", — поморщилась я.

— Да, госпожа.

— Хорошо — это… Ну, вот, например, взять твою систему. Она может сломаться?

— Да, госпожа.

— Ну, так вот это плохо… для тебя. А вот когда она работает хорошо, нигде не сбоит, не зависает, нигде нет утечки памяти, все показатели в норме — это хорошо.

— То есть, у этой еды все показатели в норме?

— Ну, можно и так сказать, — рассмеялась я. — Она хорошая. Хотя, конечно, еда может быть полезной, но невкусной.