Живой щит
Шрифт:
Он долго молчал, глядя в любимые глаза и нежно перебирая пальцами густые черные волосы. Затем, ни слова не говоря, приник к ее губам, и она страстно ответила на поцелуй, понимая, что это означает его “да”, и теперь испытывая легкость во всем теле от внезапно исчезнувшего чувства скованности и тяжести на душе. Да, три года. Три года она будет с ним счастлива, а потом… потом она все ему расскажет, и если даже тот миг станет для нее последним — пусть. Три года счастья — не каждой женщине выпадает в жизни такой шанс.
Он лежал в траве, уже не делая попыток
Она присела на корточки рядом с ним и взглянула в его глаза, полные нежные губы улыбнулись.
— Ты убьешь меня? — спросил он, и его голос был странно спокоен, как будто он уже смирился с этой мыслью и намерен достойно принять уготованный ему конец.
Она лишь покачала головой, рассматривая его. Мужчина был неплохо сложен, хотя выглядел сейчас Не лучшим образом — запекшаяся кровь, изрубленные доспехи — похоже, ему здорово досталось. Тем не менее порода сказывалась — его лицо было благородным и точеным, хотя и сквозила в нем некоторая жестокость.
— Тогда зачем ты здесь? — спросил он. Она лишь пожала плечами.
— Ты можешь говорить?
— Могу, — улыбнулась она. — Если есть о чем.
— Если ты не намерена меня убить, может, поможешь мне добраться до нашего лагеря?
Она задумалась, замечая, с каким напряжением он ждет ее ответа, как в его глазах постепенно загорается огонек надежды.
— Ты так любишь жизнь? — поинтересовалась она с легкой насмешкой.
Он вспыхнул и скрипнул зубами.
— Да, возможно. Я не хочу подыхать здесь, не хочу стать кормом для пожирателей падали. Смерть в бою меня не страшит, но так вот… не хочу. Помоги мне добраться до лагеря, и я… ты получишь все, что захочешь, слово графа Андорского.
Она подняла на него взгляд, и он с надеждой и одновременно с беспокойством отметил зажегшийся в ее бездонных черных глазах интерес.
— Все, что захочу? Вот даже как… А не боится ли его светлость граф Андорский, что я попрошу слишком многого за свои услуги? Граф, безусловно, понимает, какую опасность для меня представляет оказание ему просимой помощи.
— Все, что захочешь! — упрямо повторил граф. Он всегда проповедовал детям свой девиз о том, что слово лорда должно быть тверже алмаза, но сейчас он впервые усомнился в справедливости этого мнения. Тем не менее отступать он был не намерен. — Все, кроме моей чести и моих сыновей.
— О, у тебя есть сыновья? — заинтересовалась она. — Расскажи мне о них.
— Зачем тебе это знать? — вздохнул он. — И вообще, если ты будешь медлить с решением, я изойду кровью.
— Не думаю, — пренебрежительно передернула она плечиками, вызвав плавное колыхание роскошных грудей. — Пока вы, милорд, пребывали без сознания, я остановила кровотечение. Впрочем, если вы снова попытаетесь двигаться, раны скорее всего опять откроются. А что касается моего интереса, то я еще не решила, помогать вам
— У меня их двое… — через силу выговорил граф. — Жена умерла, давно уж. Осталось двое мальчишек. Может, я и был плохим отцом и мало уделял им времени, но все же я их люблю.
Он надолго замолчал, она выжидательно смотрела на него, рассчитывая на продолжение. Не дождавшись, она насмешливо заметила:
— Ах, как романтично. И это все, что ты смог придумать, чтобы разжалобить мое сердце?
— Я не собираюсь плакаться, если ты этого ждешь, — сухо сказал он. — Я предложил тебе договор. Назови свою цену, и я готов ее уплатить.
Она спокойно присела на круп его утыканного стрелами коня, благородное животное не смогло унести хозяина от опасности и теперь лежало, бездыханное, посреди поляны, лишь слабый ветерок чуть шевелил гриву мертвого скакуна. Его передернуло, и она это заметила, хотя и никак не отреагировала — лошадиная туша была еще теплой и сидеть на ней было приятно.
— Что ж, у меня есть одно желание… — Она по-прежнему говорила насмешливо, однако в душе ее росла злость. Сейчас ей смертельно хотелось унизить этого заносчивого графа, и она придумала, как именно. К тому же это в общем согласовывалось с ее планами на будущее и в какой-то мере было бы даже очень ко времени.
Она внимательно посмотрела прямо ему в глаза, и он смело встретил ее взгляд. Ладно, посмотрим, насколько он отважен. Она заговорила четко и размеренно:
— Я принимаю ваше любезное предложение, граф, и согласна заключить договор. Я доставлю вас в лагерь, чего бы мне это ни стоило. Я спасу вашу жизнь. В обмен вы сделаете меня своей женой.
— Своей женой?! ТЕБЯ?! — Он попытался отпрянуть назад, но сил на это у него не хватило. Одна из ран снова открылась, и наложенная ею повязка стала набухать от крови. Глаза графа расширились от ужаса. — Это невозможно!
— Граф дал слово! — с ноткой превосходства заметила она, надменно вздернув подбородок. — И у графа назад дороги нет. И потом, разве я недостойна занять место подле его сиятельства? Мой род намного старше вашего, сэр, неизмеримо старше. Мое воспитание делает меня куда более образованной, чем ваши невзрачные дочки провинциальных аристократов. И разве я не хороша? Где вы еще сможете увидеть это?
С этими словами она стремительно встала, демонстрируя графу себя во всей красе. Она видела, как он стиснул зубы, безуспешно пытаясь скрыть восхищенный вздох. Она знала, что красива — точеная фигура, длинные стройные ноги, высокая грудь и роскошная грива густых иссиня-черных волос, спускавшихся ниже немыслимо тонкой талии. Большие глаза с длинными пушистыми ресницами, полные губы на слегка скуластом лице — она видела, что он, как и любой мужчина до него, не смог остаться равнодушным. Ее полностью обнаженное безупречное тело манило его, и против этого древнего зова ничего он поделать не мог.