Живой щит
Шрифт:
Холод преследовал его от порога одного из московских моргов. Долговязый парень с детской кличкой Лютик входил в круг особо приближенных к генералу людей.
Мрачная слава патологического садиста и спеца по «мокрой» работе закрепилась за Лютиком давно. Генерал оберегал долговязого, пользуясь его услугами в редких случаях. Виртуозно владеющий ножом Лютик, вдосталь повоевавший в «горячих точках», был настоящим мясником, способным покрошить на лапшу любого человека.
Вот с таким кадром Степану пришлось посетить морг. Санитар, кутавший поясницу в шерстяной
– Выбирайте, мужики, но бабки за товарец наперед давайте!
Стопка банкнот перекочевала в карман серого халата санитара. Деньги он не пересчитывал, указав лишь на бокс, где покоились еще не преданные земле бомжи. Лютик придирчиво осматривал трупы от макушки до пяток. Не брезгливого в общем-то шофера чуть не вытошнило, но стопка спирта, поднесенная санитаром, заглушила рвотные позывы.
– Ты чё, кайф ловишь от мертвечины?! – взорвался Степан, подогретый спиртом.
– Захлопни пасть! Надо по комплекции подходящего трупняка подобрать. Во… кажись, этот фрукт на босса смахивает, – удовлетворенно хмыкнул Лютик, обнаружив подходящий объект.
Он сорвал картонную бирку с номером, прикрепленную к ноге умершего бродяги. Пощупав закоченевший труп, долговязый приказал:
– Давай, Степа, загружай! Я машину поведу. Тебе за руль садиться нельзя. Слишком впечатлительный, да и спиртяшки зря засадил. В нашем деле трезвость – это норма жизни.
Пару покойнику подобрали быстро. Жутковатый груз запаковали в черные пластиковые мешки и перенесли в микроавтобус.
К утру заказанный Банниковым материал, необходимый для постановки представления, был доставлен на виллу.
Второго парня, одетого в черную джинсу, шофер видел редко. Он знал только имя колдовавшего под капотом человека. Банников называл парня Владиком и очень ценил его. С генералом Владислав контактировал нечасто, обставляя каждую встречу исключительными мерами предосторожности. С правилами конспирации парень был знаком не понаслышке, а весьма профессионально. Он появлялся внезапно и так же исчезал, выбирая для встречи глухие места дальнего Подмосковья.
Но что-то сломалось в отлаженной системе преступного бизнеса генерала Банникова. Постановив инсценировать собственную смерть и смерть напарника в черной одежде, Петр Михайлович заказал доставить начавшие смердеть под жарким летним солнцем трупы.
Соблюдая достоверность в деталях, Банников стянул с запястья часы. Хронометр в золотом корпусе блестел под лучами солнца. Брезгливо морщась, генерал нацепил часы на руку трупа и защелкнул массивный браслет.
– Не жалко, Петр Михайлович? – спросил долговязый, наблюдавший за манипуляциями шефа.
– Жалко у пчелки в попке! Пусть покрасуется! – неловко пошутил Банников. – Владик, ты скоро заканчиваешь? Время поджимает!
Выглянув из-за капота, сообщник улыбнулся:
– Готово, осталось нажать кнопочку.
– Тогда по коням! – наигранно-бодро произнес генерал.
Троица переглянулась.
– Что
– Как договорились! Исполняй! – властно ответил Банников. – Только аккуратно и без лишнего шума.
Почувствовав, что речь зашла о нем, водитель обернулся. Словно загипнотизированный он встал и сделал шаг по направлению к закрытым металлическим воротам. Лютик напрягся. Его рука скользнула к карману просторных брюк.
– Не суетись! – Банников коснулся локтя убийцы. Сменив шепот на властный командирский бас, Петр Михайлович крикнул: – Степа, пойди в дом, забери мой кейс с документами!
– А где он? – каким-то овечьим голосом проблеял водитель.
– В прихожей, под вешалкой. Да двигайся, твою мать… – смачно выругался генерал, выражая недовольство нерасторопностью отставного прапорщика.
Переставляя негнущиеся ноги, водитель шаркающей походкой пересек дворик. Он ежесекундно вытирал лоб, лоснившийся от пота, и озирался на ворота. Поравнявшись с группой людей, Степан сделал слабую попытку улыбнуться. Три пары глаз впились в лицо шофера точно оптические прицелы.
– Чего? – пролепетали губы водителя бессмысленный вопрос.
– Спасибо за службу, Степа! – тихо произнес генерал, уступая дорогу долговязому убийце.
В холодных акульих глазах Банникова читался приговор, вынесенный водителю и не подлежащий обжалованию.
Длинное тело киллера вдруг сложилось пополам, точно плотницкий метр, а затем распрямилось в молниеносном прыжке. Шофер отшатнулся, закрывая грудь руками. Парализованный страхом, бывший прапорщик позабыл все навыки рукопашного боя, позабыл и про пистолет в наплечной кобуре. Он даже не пытался оказать сопротивление, тараща побелевшие от ужаса глаза.
Сиплый вопль вырвался из глотки Степана:
– Не убивайте!
С последним звуком вопля тонкое лезвие ножа полоснуло по горлу водителя. Рассеченная кожа с треском разошлась, и в этот надрез Лютик вогнал двадцатисантиметровый клинок, с силой провернув рукоятку.
Из глотки шофера фонтаном ударила кровь. Он упал на каменные плиты, которыми был вымощен дворик. Из распахнутого в немом крике рта Степана вывалился покрытый кровавой пеной язык.
Долговязый вновь переломил туловище пополам, чтобы посмотреть на угасающие искры жизни в глазах жертвы. Лютик обожал именно этот неповторимый момент.
– Все, Петр Михайлович, каюк! – констатировал факт смерти убийца и невпопад заметил: – А Степашка нынче побриться поленился. Рожа щетинистая!
Пальцем, не боясь запачкаться кровью, он дотронулся до щеки водителя.
Схватившись пятерней за рукоять и прилагая недюжинное усилие, киллер вытащил застрявший в шейных позвонках нож. Осмотрев инструмент, Лютик вытер лезвие о рубашку водителя и спрятал нож в специально подшитый к карману кожаный чехол.
– Может, не стоило мочить Степу? – то ли рассуждая, то ли спрашивая, равнодушно произнес парень в черном, захлопывая капот машины.