Живой товар

Хазарин Андрей

До метро мне идти недолго - минут семь. Это если как сегодня обуться. А если надеть нормальные туфли с приличными каблуками, тогда все десять. Поэтому мои семь минут каждое утро пять раз в неделю - это моя зарядка. Все женщины - животные сумчатые, поэтому зарядочка получается вполне на уровне.

Я живу возле конечной, далековато, зато у нас давки, чтобы зайти в вагон, почти не бывает. Другое дело - выйти из него...Но с утра мы все идем и едем в одну сторону, так что получается. Еще пересадка - и теперь уже до конца. А там две минуты до здания, на второй этаж - и вот они, родные двери в родную фирму.

Два года я сюда уже хожу, но так и не научилась открывать эти самые двери. Их нам

ставили какие-то мастера из банка, вот и натворили - один ключ, длинный такой, надо, чтобы прорези точно вниз смотрели, и не вращать его! Раньше я самая первая приходила, все мучилась, чтобы на рабочее место попасть. А теперь это ответственное дело Анечке отдали - её секретаршей взяли, а она ближе всех живет, на работу пять минут пешком. Теперь она у нас с ключами мается.

Давайте, пока никого нет (рано ещё - часы у меня, оказывается, на целых пять минут спешат!) я вам наш офис покажу. Он у нас на уровне - даже в рекламе показывали. Стены светло-серые, нет, это не обои - это штукатурка такая: жидкая, в банках, страшно удобная штука оказалась. Нам зимой все комнаты за один день перекрасили.

Здесь, за капитальной стеной, наша бухгалтерия сидит. Ее у нас целый один человек, Галочка Белова. Хорошая спокойная девочка - мама двоих маленьких деток и одного большого крошки. Это её варенье мы сейчас будем пробовать, если народ не появится. Из кабачков. Интересно, из хрена ещё не придумали варенья?

Там же у Галочки - наша гордость, то есть гордость нашего шефа: "Пентиум". Полная периферия, подключен ко всем сетям, к каким только можно. А ровно через три минуты после восьми, как обычно, появится и заклинатель нашей техники - Сережа Шварц. По-немецки значит "черный". Потому он совершенно белый, кожа светлая-светлая, все лицо в вот таких веснушках, и всегда растрепанный. Моя помощница - второй менеджер Юля - его одуванчиком называет. Похоже, но он ничего, не обижается. Он умный, а умные не обидчивы.

Это - заветная дверь, кабинет нашего шефа. Сюда мы не пойдем - чем меньше у него в кабинете бываешь, тем лучше.

Здесь, в закутке, мы кофе варим, обновками хвастаемся и талию друг другу меряем специальным инвентарным сантиметром. Вот, теперь ко мне на рабочее место пришли.

Нашу комнату, где мы людей принимаем, обставлял, наверное, какой-то сумасшедший. Не было ни одного нормального стола - только низенькие журнальные столики и глубокие кресла. Это чтобы у клиентов создать видимость интимной обстановки. Но как они, бедные, мучаются, когда надо анкету заполнять! Ужасно ведь неудобно. Да и нам с Юлькой тоже неудобно было - выклянчили вот только недавно нормальный большой шкаф и пару столов нормальной высоты. Хотя для разговоров с людьми низкие столики удобнее. Вот только зимой наши собеседники уходить долго не хотят.

И правильно. У нас здесь ковер на полу, тепло, чай-кофе наливают, беседу беседуют и ещё улыбаются. Правда, и фирма наша - дело очень тонкое. Потому что я работаю в брачном агентстве.

А теперь извините, мне пора - рабочий день начался.

И вместе с ним вошла моя подруга и помощница Юлечка Кириченко. Она меня чуть моложе, но зато раза в три толще, поэтому считает меня вечно неразумным ребенком, который без её надзора обязательно пропадет. Особенно если его, то есть меня, не кормить.

– Аська, я тебе такую вкуснятину принесла! Обязательно попробуй.

– Юлечка, котик, разденься. У нас с тобой ещё целый рабочий день впереди, напробуемся.

– Хорошо, хорошо.

Юлька ускакала переодеваться в закуток - ей ехать долго, поэтому департаментский вид она наводит уже прямо на работе. Особенно долго ей даются туфли.

Ну что поделать: обувь у нас вне зависимости от сезона может быть только одна - строгие

лодочки на высоком каблуке. Это не мы придумали, это начальник у нас такой. Он прав, конечно. Менеджер - это лицо фирмы. Мы должны выглядеть на все сто три процента, в том числе и наши ноги. По той же причине, кстати, брюки у нас тоже не приняты: шеф любит короткие юбки. И только Юльке сделано исключение. Ее габариты и короткая юбка - "две вещи несовместные". Зато ей все прощается за голос - он у неё удивительный: чуть низковатый, бархатный и красивый! Когда она с мужчинами разговаривает - это представление, за которое надо деньги брать, - ей рассказывают все подряд, да ещё с какими подробностями!

Я действую по-другому: я слушаю. Тоже неплохо получается. Только первое время тяжеловато было - к концу рабочего дня от постоянного общения голова кружилась. Но зато теперь мы честно можем говорить, что у нас появилась профессиональная болезнь: не можем забыть ни одного своего клиента, ни я, ни Юлька, обе...

Что-то она завозилась там. А может, с Галкой заболталась, а о деле забыла: у неё со вчерашнего дня так все на столе и валяется: анкеты неразобранные, по местам давно уже разложить пора, ручки, карандаши...

Я так не могу - у меня на столе все-таки мало-мальский порядок. И в делах так же: все папочки на местах, ни одна распечатка не лежит просто так, все сразу в дело подшиты.

Раньше, правда, мы все больше на технику надеялись - информацию оттуда доставали, только когда надо. Даже фотографии через сканер пропускали и хранили в записи (потом, правда, спохватились - за месяц всю память забили, пришлось отказаться). Все было классно до тех самых пор, пока у наших соседей сверху зимой не прорвало отопление. Нашему офису досталось так, что страшно было зайти. Манохин, генеральный, посмотрел, гадкие слова сказал и кинулся искать новое помещение, не могли мы ждать три месяца, пока ремонт сделают, слишком дорого простой обошелся бы - вот тогда мы сюда и переехали. Так вот, в тот исторический потоп компьютер, конечно, залило - а тогда ещё Володя зачем-то кожух снял, в общем, в открытую машину налилось литров пять кипяточка... И вся информация тогда погибла - то есть та, что только в машине была... С дискет, конечно, перегрузили, что осталось, но долго ещё связи восстанавливали. Вот поэтому теперь и копируем все подряд и на дискеты, и на бумагу. Папок, конечно, развелось, зато не боимся без данных остаться. Пусть заливают.

У работы в нашей фирме есть несколько разительных отличий от любой другой работы. Мы - сфера услуг, поэтому каждого клиента должны любить как родного. Слушать, в рот смотреть, сочувствовать... Мне чуть легче: это потому, что я занимаюсь личной жизнью своих клиентов с удовольствием. А Юлька мучается - ей сочувствовать тяжело, она слишком близко к сердцу все принимает. И ещё одно - наша Юлия занимается клубом знакомств в городе, вот поэтому её и находят, если вдруг что-то случается.

Тут как-то прибежала девчонка - поссорилась с парнем, которого Юля ей нашла. Разговора самого я не слышала, потом смотрю - ревут обе! Носы красные, косметика потекла, ужас... Ну, я их и вылечила - зеркало показала. Успокоились, и как быстро!

Я потом подружке своей выговаривала, что она непрофессионально к делу подходит, а она мне:

– Аська, мне ж её жалко было! Она такая хорошая, умная, приятная, а эти козлы все никак её не оценят!

Козлами Юлия у нас мужчин называет. Причем всех без разбора - это у неё память о разводе такая осталась.

– Юлечка, а себя пожалеть? Ты же после этих рыданий такая делаешься, что приходится с работы уходить, чтобы успокоиться - руки дрожат, голова болит...

Но она не слышит. Жалко - и все тут. Вот такая у меня сотрудница Юлия.